Я благодарю подавляющее большинство наших читателей, воспринявших мою сатиру с гомерическим хохотом. Спасибо, что вы сохраняете чувство юмора! Я прошу прощения у тех честных людей, которых ввела в заблуждение моя антиутопия, я прошу вас: будьте бдительны! Не будьте доверчивы! Не за горами выборы – научитесь отличать демагогов от нравственных людей! Гоните тех, кто вешает вам лапшу на уши! Пусть победит в политике честность! А цирк все гогочет, и пляшут клоуны, и льется кровь, и не видно этому конца…
Так я пламенно писал в те лихие девяностые.
«Голгофу» перепечатали без моего ведома отдельной брошюрой, мигом распространили в Интернете, и до сих пор я нахожу самые разные комментарии. Иногда злюсь: вот какая-то нервная дама возмущается, что все написано по заказу западных спецслужб и интересуется, сколько я за все получил. А затем попрекает меня, что сын богат, и грозит: внуки за все заплатят!
М-да, за все комиссары заплатят до дна!
В свое время даже Государственная дума запрашивала органы по поводу этой статьи, собирались проводить расследование…
До сих пор с благоговением перечитываю статью о «Голгофе», помещенную умнейшим Вадимом Валерьяновичем Кожиновым в книге «Судьба России: вчера, сегодня, завтра»:
В «Правде России» от 5 мая 1995 года на первой полосе – как особо важный материал! – опубликовано по-своему весьма замечательное сообщение. Оказывается, группа читателей из города Петрозаводска, знакомясь с главами «мемуар-романа» видного советского разведчика полковника Михаила Любимова «Операция „Голгофа”» (ежемесячник «Совершенно секретно». № 2 за 1995 г.), обнаружила, что одна из фотографий, иллюстрирующих это сочинение, представляет собой фотомонтаж. На подлинном снимке, информируют читатели, был запечатлен «первый секретарь Карельского обкома КПСС И. И. Сенькин. Но… увы, на его плечах на газетном снимке оказалась голова М. Любимова!».
Читатели называют этот казус «подлостью», между тем в теории сатиры такой довольно типичный прием (присоединение к телу не принадлежащей ему головы) с давних времен носит название «гротеск». Впрочем, было бы заведомо несправедливо предъявлять какие-либо упреки петрозаводцам, ибо сочинение М. Любимова вызвало, увы, возмущение или хотя бы глубокое недоумение у очень и очень большого количества людей. И в этом следует разобраться.
В «Операции „Голгофа”» повествуется о действиях известнейших политических и идеологических фигур 1980–1990 годов – от Андропова до Ельцина, от Аганбегяна до Митковой. И повествование это представляет собой именно сатиру, подчас откровенно гротескную. В конце концов, своего рода ключ к сочинению дает само уже обозначение его жанра – «мемуар-роман»; оно звучит заведомо иронически и означает, в частности, что мемуары – вымышленные (роман). Смущенный бурной реакцией читателей, М. Любимов так оправдывался в следующем выпуске «Совершенно секретно»: «…я умышленно внес в текст предельно абсурдные пассажи, кроме того, художник сознательно выполнил свою работу так, чтобы был виден фотомонтаж». И автор говорит правду. Ну в самом деле, разве уместно принимать за чистую монету такое, скажем, объяснение причины того, что в провинции не убирают памятников Ленину: «… народ там недостаточно образован, многие считают, что до сих пор у власти стоит Ленин»?! Или другой пассаж:«… еще при жизни Андропова (и по его повелению. – В. К.) мы создали специальные школы, в которых тщательно готовили квалифицированную мафию, даже учили их иностранным языкам». Или же: «Как известно, Ельцин не может спокойно пройти мимо речки… желание искупаться носит генетический характер». И т. д. и т. п.
И тем не менее сочинение М. Любимова чуть ли не большинство читателей воспринимало, как говорится, на полном серьезе. Чем это обусловлено? Думаю, прежде всего, тем, что российские читатели не привыкли к такой сатире, где «руководящие» деятели предстают под своими собственными именами. В 1970–1980 годах в наших газетах, правда, часто публиковали сочинения Арта Бухвальда, в коих сатирически и даже гротескно изображались под своими именами деятели США, начиная с президентов, однако отечественные произведения такого рода указать трудновато.
