Откуда-то пришла воспоминание: его имя — Конрад.
И Лизелотта позвала — тихо и нежно, так, чтобы только он мог ее слышать:
— Конрад! Проснись! Я пришла к тебе!
Дрогнули пушистые бронзовые ресницы. И он открыл глаза. Большие, голубые глаза. Такие удивительно яркие — даже сейчас, когда они были затуманены сном. Губы затрепетали и расцвели робкой, счастливой улыбкой.
— Фрау Лоттхен? Это вы? Это действительно вы?
— Да, милый. Это я. Я пришла к тебе. За тобой, — прошелестела Лизелотта, проводя рукой по его щеке, по горячей шее, по гладкой мускулистой груди.
Как стучало его сердце!
Он попытался схватить ее руку — и Лизелотта позволила ему, сама взяла его руку в ладони.
— Ты так холодна, — прошептал Конрад. — Я думал, что больше никогда не увижу тебя. Что ты не вернешься. Я не хотел без тебя жить. Они боятся тебя теперь. А я надеялся, что, если ты и придешь к кому-то, — то это буду я. Я хотел, чтобы ты пришла ко мне, моя Лоттхен. Ведь я люблю тебя. И я хочу быть там, где ты. Всегда.
— Я пришла, — повторила Лизелотта.
Она совершенно не помнила, что люди говорят в таких вот ситуациях, и поэтому просто повторяла:
— Я пришла. Я пришла за тобой. Сними серебро…
Он торопливо рванул с шеи цепочку, затем — остальные, на нем их было еще пять… И вдруг схватил Лизелотту, потянул ее к себе, увлек на постель. Лизелотта подчинилась — из какого-то болезненного любопытства. Его ладони сжали ее грудь, пробежали по спине, словно в поисках застежки, потом скользнули под юбку — она почувствовала жар его рук на своих голых коленках, на нежной коже бедер. И тут ей что-то вспомнилось. Очень смутно — что-то нехорошее. Что-то, чего она предпочла бы не помнить. Капли крови на его перчатке, на рукаве мундира. Мельчайшие капельки — на свежем, румяном лице! Почему ей так больно было вспоминать об этом? Ведь она любит кровь. Она сама сегодня умывалась кровью! Пятна на ее платье еще влажны! И все-таки — ей было гадко и больно. И она с силой ударила Конрада руками в грудь, отшвырнув его от себя. От удара он буквально впечатался спиной в стену — и на мгновение потерял дыхание. Потом закашлялся, хватаясь рукою за грудь. Посмотрел на нее — непонимающе, жалобно. И снова потянулся к ней дрожащей рукой.
— Фрау Лоттхен!
Лизелотта хотела снова ударить его — но вдруг почувствовала, как загорается, словно бы закипает изнутри, и вместо удара — притянула Конрада в свои объятия, и сама раскрылась навстречу ему, прильнула, впилась ртом в его губы. Это было безумие. Помрачение. Она ничего не помнила, не сознавала. Она таяла в бесконечном наслаждении, она упивалась… Его молодой силой. Его жизнью. Его кровью! Сейчас все было совсем не так, как с Раду. Сейчас это было грубее. И жарче. И Лизелотте так нравилось. Именно так. Она нежно водила клыками по его коже, покусывала, пощипывала, потом — прокусывала насквозь и пила кровь. Немного — потому что была сыта. Она играла с ним. Пока он внезапно не лишился чувств… Но, оказалось, очень вовремя. Потому что, заигравшись, Лизелотта потеряла счет времени.
А небо уже начало чуть заметно светлеть. И ей пора было возвращаться в свой гроб. Раду никогда не говорил ей об этом. Но она знала. На уровне инстинкта самосохранения, присутствующего у любого живого — и не совсем живого — существа. Поцеловав еще раз, на прощание, странно-холодные губы Конрада, Лизелотта выскользнула из его комнаты. Легким облачком пронеслась по коридору, по галерее, затем — по лестницам, по темному залу, по лабиринту коридоров, безошибочно ориентируясь в кромешной темноте.
4
Раду ругал ее. Оказывается, нельзя оставлять трупы. Надо их прятать. Хорошо, что Мария и Рита вовремя обнаружили труп солдата и унесли его. А если бы люди его нашли? Да еще в таком виде? Нельзя так жестоко убивать. Вампиры убивают нежно. А она прогрызла его шею едва ли не до позвоночника. Надо соблюдать осторожность. Пусть даже эти люди по какой-то причине благоволят к вампирам… Но есть и другие! Те, кто вампиров боятся и ненавидят! Да и этих можно восстановить против себя. А у них есть оружие — опасное оружие! Осиновые колья, серебряные пули. И еще — совершенно новое и ужасное: раствор серебра, который они собираются вкалывать в своих жертв с помощью шприца. Лизелотта должна быть осторожнее. Лизелотта должна помнить законы вампиров и не нарушать их ни в коем случае. Лизелотта не должна выходить на охоту без сопровождения Хозяина прежде, чем он обучит ее как следует всем приемам — и, главное, всем законам.
