Магда тем временем грациозно приподнялась, легким движением скользнула ей за спину и что-то прошептала на ухо. Глаза «подружки» расширились, и на щеке промелькнул легкий румянец. Будто ей сказали что-то шокирующее, но одновременно приятное.
— Покажем нашим мужчинам что-то? — уже чуть громче прошептала вампирша.
Ах, женщины…
Магус вздохнул, а некромант захлопал в ладоши.
— Просим, просим! Мы уже заранее в восторге!
— Чуть позже, — вдруг невозмутимо ответила Магда, и снова уселась за стол.
Магус просидел с открытым ртом не меньше минуты. Все это время Анастас героически душил смех, Людмила сидела с невинным видом, и только вампирша откровенно смеялась.
Хитрость, однако, как оказалось, имела двойное предназначение — Магда не только раздразнила мужчин, но и приободрила Людмилу. Она тоже начала улыбаться, вставляла какие-то замечания и даже попробовала обстрелять Магуса быстрыми взглядами.
Он вроде бы случайно уронил руку под стол и погладил колено девушки.
Та никак не отреагировала — будто бы не заметила.
Магус передвинул руку чуть выше…
И вдруг понял, что может почувствовать актер, выйдя на сцену со шпагой на поясе и гипсовым черепом в руках, открыв было рот для надоевшего, но все еще актуального «быть-не-быть»… и встретившись взглядом с удивленными глазами детишек, которые ожидали максимум бабу Ягу.
Потому что наткнулся ладонью на холодную и шершавую руку.
Чью?!
Выбор был невелик — из всех присутствующих руки под столом были только у него да у Анастаса.
Людмила, разумеется, по прежнему ничего не замечала.
Но это значит…
Это значит, что некромант нацелился не на Магду?
Магус улыбнулся и осторожно протянул под столом левую руку.
О, да!
Даже через слой ткани прикосновение к плоти вампира было… необычным.
Казалось, ее кожа откликнулась и дрогнула, подалась его пальцам навстречу, и вовсе не мертвый холод исходил от нее, а наоборот, тепло — яркое, сильное тепло, переходящее в жар…
Магда тем временем продолжала о чем-то болтать.
Голова Магуса закружилась, и он не сразу понял, что забыл убрать правую руку… и мгновением позже заметил, что Анастас тоже сидит как-то странно — будто бы под столом его тащат за руки в разные стороны. Догадку захотелось проверить и Магус двинул левую руку чуть вперед…
Ну разумеется!
Все с тем же невозмутимым видом Анастас церемонно пожал его пятерню и вернулся к прежнему занятию.
Тем временем огонь в камине не угасал, и в комнате становилось все жарче и жарче. Впрочем, скорее всего, дело было не только в камине, а может, и не в камине вовсе.
Людмила, разумеется, по прежнему ничего такого не замечала.
Даже того, что платье ее уже задрано, и руки скользят по гладкому шелку чулок… выше… выше… и вот уже гладят столь же гладкую кожу…
— А кое-кто нам кое-что обещал! — вдруг сказал Анастас.
— Кто? — натуральнейшим образом удивилась вампирша. — И что именно?
— Да кое-кто из присутствующих, — уточнил некромант. — И ведь совсем недавно!
— Да?
Магда сделала вид, что задумалась.
— Ну… я не знаю…
В глазах Людмилы запрыгали веселые чертики.
— Да-да, — неожиданно, наверное, для себе самой выдала девушка. — Было дело!
Она тут же запнулась, и тут же под столом почувствовалось легкое шевеление — наверное, опять кто-то с кем-то столкнулся.
Магус почувствовал, что на его колено тоже легла чья-то ладонь.
«Хоть бы не Анастас!» — шевельнулась мысль, но тут же исчезла. Рука была мягкая и не холодная.
Он не знал, удалось ли ему сделать вид, что ничего не произошло.
Рука исчезла, и Магда с Людмилой одновременно поднялись из-за стола. Сделали шаг навстречу друг другу. Девушка передвигалась довольно грациозно, однако вино придавало ее движениям чуть пикантную неуверенность, и зрелище было весьма приятным, но вампирша!..
Она перетекала с места на место, будто сгусток тьмы, будто темное облако, будто несколько струек дыма — вот только что была здесь, а сейчас уже там, а теперь одновременно в обоих углах, и не сразу можно понять, что она — вот она, рядом, а в углах медленно опускаются на пол два шелковых покрывала…
Таким же легким движением скользнув к «подружке», вампирша мягко взяла ее за руку, притянула к себе, закружила в призрачном танце — и вот снова опускаются по углам две каких-то детали женского туалета, а полураздетых девушек уже две, и переплетены они между собой, как две змеи в конце мая.
