Келли в ярости покачала головой.
— Скажи ему — пусть оставит эту мысль! В Верни у меня друзья! И я не буду никуда переходить!
Широкая улыбка Шейлы Монтур начала гаснуть, что служило нехорошим признаком.
— Но ты должна, Келли. Если ты не перейдешь в академию, отец перестанет нам помогать — и материально тоже. Нам придется как-то выкручиваться самим! И искать новую квартиру!
Келли сжала голову руками.
— Искать квартиру? Но ты же сказала, что купила эту квартиру на деньги, полученные от бабушки!
— Да, я заплатила основную сумму, но ведь твой отец ежемесячно дает нам деньги на другие траты.
— Было бы интересно хоть раз взглянуть на этого отца! — выкрикнула Келли. — Никогда его не видела и даже не слышала! Все, что я о нем знаю, — это то, что он ужасно занят и вообще слишком важный, чтобы со мной встречаться, а еще, что он женат и стыдится признать меня!
— Келли, пожалуйста, не говори так, — сказала мать. — Ты не имеешь права обвинять его в этом. Моя мать — твоя бабушка — очень старалась, чтобы ты не общалась со своим отцом. Но поверь, придет время, и вы встретитесь. А пока для нас безопаснее, если ты не будешь знать, кто он такой. Твой отец — могущественный человек, с могущественными врагами, которые будут рады уничтожить его потомство.
— Вернее, я буду отвлекать его внимание от других детей?
Шейла Монтур хотела возразить, но вместо этого отвела взгляд. Келли застонала.
— Значит, я все поняла правильно. Если я тебе понадоблюсь, то я в своей комнате.
Келли двинулась к холлу, но мать схватила ее за руку.
— Келли, пожалуйста! Выполни желание отца! Я не хочу переезжать! Мне тут нравится, и тебе тоже, я знаю! Мне тут удобно. Никто не разглядывает меня, когда я выхожу на улицу. Я не хочу снова переселяться туда, где люди будут смотреть на нас, как на каких-то наркоманов.
— Мама, я не хочу!
— Келли, пожалуйста! — В голосе Шейлы послышались плаксивые нотки, в глазах собрались слезы. — Прошу тебя. Сделай это для мамы.
Келли сжала зубы, твердя себе, что на сей раз она не сдастся. Потом попробовала вырвать руку, но мать вцепилась в нее мертвой хваткой. Можно было, конечно, рвануться посильней, но Келли не хотела обижать мать. Шейла и так достаточно пережила.
Келли вздохнула, чувствуя боль в груди.
— Ладно, мама. Ты победила. Я пойду.
Институт Хельсингов в штате Коннектикут занимал здание в георгианском стиле. За последние восемнадцать с половиной лет институт являлся для Питера и домом, и школой. Он ни минуты не сомневался, что продолжит дело предков. Он был уверен в этом, пока не встретил Келли.
Питер осторожно прошел к огромному столу красного дерева перед камином. Недавно сломанное ребро давало о себе знать — при резких движениях казалось, что кто-то тычет в грудь копьем. Питер был рад, что отец еще не вернулся, потому что не знал, как сообщить ему о случившемся.
Молодой охотник за вампирами посмотрел на портрет прапрадедушки. На нем был темный платок с широким воротником, модным в 1830-х годах, Питер ван Хельсинг, казалось, смотрел на потомка неодобрительно.
Чувство вины, почти такое же сильное, как и боль, заставило Питера отвести взгляд от портрета. Он перевел глаза на кучу папок, заполненных распечатками, сообщениями, фотографиями, вырезками из газет. Несмотря на то, что многое было давно оцифровано и хранилось в памяти компьютера, его отец, как человек старомодный, предпочитал иметь всю документацию под рукой.
Подойдя ближе, Питер услышал бряканье цепи. Горгулья, лежавшая на коврике у камина, подняла голову и зарычала. Серо-зеленая кожа сморщилась, крылья, как у летучей мыши, враждебно приподнялись. Потом горгулья принюхалась, и злобное рычание сменилось дружелюбным поскуливанием.
— Хочешь вкусненького, Талус?
Горгулья завиляла хвостом. Питер раскрыл старую коробку из-под сигар, достал оттуда мертвую мышь и бросил Талусу. Горгулья моментально проглотила лакомство и с надеждой посмотрела на Питера.
— Хватит. — Питер рассмеялся и погрозил пальцем. — Иначе папа обвинит меня в том, что я перебиваю тебе аппетит.
В этот момент дверь открылась, и на пороге появился Кристофер ван Хельсинг, президент Института Хельсингов, самого известного в мире учреждения по истреблению сверхъестественного. Своими волнистыми седыми волосами и сосредоточенным взглядом отец был похож на Бетховена.
