Питер от неожиданности заморгал.
— Но я думал, что ее бабушка — твой старый друг.
— Верно, — ответил ван Хельсинг, и на его лице скользнуло сожаление. — Я знал Сину Монтур с детства. Она была одной из самых сильных ведьм, работающих на благо. Она вышла замуж за Сирила Монтура, лучшего друга твоего дедушки и моего крестного отца. Они уже были немолоды, и мы очень удивились, когда родилась Шейла. Ничего хорошего из нее не вышло. Она очень интересовалась вампирами, читала про них книги, смотрела фильмы. И в конце концов влюбилась в вампира. Бедный Сирил получил сердечный приступ, когда увидел дочь в объятьях этого злодея. Сирил умер на моих руках. Сина после этого покинула Институт. Мы решили, что Шейлу превратили в немертвого, но все оказалось не так. Она забеременела от своего вампира. Я понял, какой потенциал будет у этого ребенка, и немедленно связался с Синой. А она сказала, что убьет меня, если я когда-нибудь наврежу ей или ее внучке. И я понял, что она пообщалась с вампирами и уже развращена ими.
— Но чем же все кончится? Нет какого-то другого пути? — спросил Питер.
— Будет хуже, если девушка попадет в руки врагов.
Питер опустил голову и быстро вышел из кабинета. Обычно он все рассказывал отцу. Но то, что Питер сделал на этот раз, было слишком серьезным.
До сегодняшнего дня он хотел в жизни одного — выслеживать и уничтожать вампиров, как это делали его отец, дедушка и еще пять поколений ван Хельсингов. Еще сутки назад Питер был настолько возбужден своим первым самостоятельным заданием, что едва заснул. Но теперь он думал только о Келли.
Он все еще ощущал ее прикосновение. Всякий раз, закрывая глаза, он видел ее лицо, смотрящее на него из вагона бруклинского поезда, вспоминал, как она помахала ему на прощание.
Питер был взволнован и удивлен эмоциями, наполнившими его душу. Отец утверждал, что вампиры способны развратить даже самое чистое сердце. Но ведь к ней это не имело никакого отношения? Она была не такая, как другие. И тот факт, что он остался жив, доказывал это.
Ему нужно увидеть ее снова. Но как? Он знал, что она живет в Бруклине, но где именно? И тут Питер вспомнил, что Реми говорил о клубе в Вильямсбурге, где за ней будут наблюдать. Выяснить название клуба нетрудно. В конце концов, кто заподозрит, что сын босса влюбился в вампира?
Поскольку Грейвсов в стране не было, а Лилит оказалась самым близким другом их дочери, она, согласно традиции, стала хозяйкой вечера, на который собрались вампиры, чтобы потанцевать, спеть и выпить в память о погибшей подруге. Смех перед лицом смерти — именно так по традиции вампиры провожали своих близких.
Раньше такие поминальные вечера длились несколько недель. Но, учитывая, что сейчас все были заняты, поминки по Танит ограничились одной-единственной ночью.
— Вот и ты! — произнес Себастьян. Его лицо выражало сочувствие. — Я очень перепугался, когда услышал эту историю, дорогая!
— Спасибо, Себ, — отвечала Лилит, пока они обменивались воздушными поцелуями. — Приятно, что ты согласился провести поминки по Танит.
— Больше я ничего сделать не могу, милая, — вздохнул Себастьян. — А кроме того, сегодня воскресенье.
Благодаря электронной почте и телефону, новость о смерти Танит разошлась среди учеников академии Батори и Рутвена мгновенно. Лилит смотрела на приглашенных, попивающих из высоких бокалов кровь.
— Сколько их тут, — вздохнула она.
— О, Рене, смотри! Тут Лилит!
Лилит повернула голову и вздохнула, увидев Рене Гримшо и Бьянку Мортимер.
Изобразив на лице стандартную улыбку, она произнесла:
— Классно, что вы пришли.
— О, мы ни за что не пропустили бы этот день! — воскликнул Рене. — Я хочу сказать, все тут собрались.
— Я уверена, что Танит оценила бы это, — сухо ответила Лилит.
— Ой, Лилит! А правда, что ты была там, когда убили Танит? — спросила Бьянка, и ее глаза заблестели.
Рене нетерпеливо перебил:
— Расскажи, как это было?
— Я не знаю, — отступая назад, сказала Лилит. — Все случилось так быстро.
— Ты испугалась?
Прежде чем Лилит успела ответить, Бьянка подтолкнула Рене:
— Слушай, а это не Дастин Грабстейн? Ну, тот самый?
