И тут, к счастью, моя рука наткнулась на что-то круглое, гладкое и горячее – даже скорее обжигающее. Милый Брено! Это он, именно он принес нам горячий кофе и поставил кофейник прямо на мраморный столик.
Изловчившись, я ухватила кофейник за маленькую изогнутую ручку и, недолго думая, выплеснула горячий кофе прямо в лицо графу д'Артуа.
Он закричал, хватаясь руками за обожженное лицо, и мгновенно отпустил меня.
Тяжело дыша, я вскочила на ноги, лихорадочно отряхнула пеньюар от налипшей земли. Ярость душила меня, первое время я не могла произнести ни слова.
– Как… как ты посмела! Я – принц крови!
– Скажите лучше, как посмели вы!
– За это ты будешь в Бастилии!
– Ну да? Не советую вам быть так в этом уверенным!
Не глядя на него, я закрыла за собой дверь и живо взобралась по узкой лестнице на второй этаж. Сонной тишиной спален повеяло на меня. Исчезли все силы… Это утро было слишком утомительно. А впереди – длинный день. После свадьбы все будут ездить к нам отдавать визиты. Приемы, карты, танцы… Я в изнеможении прислонилась к стене.
По галерее шел Брено с подносом в руке. Поклонившись, он обеспокоенно посмотрел на мое грязное от земли платье.
– С вами все хорошо, мадам?
Найдя в себе силы улыбнуться, я кивнула.
– Все прекрасно, Брено. Впрочем, как всегда.
1
Был теплый май 1788 года, и Париж благоухал цветами, сиял чистым небом и яркими шпилями колоколен. В легком сиреневом платье и вышитой бисером накидке, в широкополой шляпе с приспущенной на лицо густой вуалью я шла по улице Катрфис, направляясь к Сене. Я была совершенно одна, затерявшаяся в толпе прохожих. Меня никто не сопровождал. Любой придворный из Версаля, встретив меня на улице, непременно подумал бы, что новоявленная принцесса д'Энен, не успев выйти замуж, уже живет по законам адюльтера.
Но у меня не было любовника, и спешила я не на свидание с ним. Я шла к Паулино, встреча с которым была назначена на пять вечера у монастыря святого Бенуа.
Я чувствовала себя удивительно легко и свободно и летела по улицам как на крыльях. Мне не хотелось нанимать экипаж. Приближался вечер, и из окон домов доносились запахи скорого ужина. Было душно, и вода у водоносов подскочила до целого су за стакан. Окна почти везде были распахнуты; на подоконниках цвела герань и стояли клетки с канарейками. Дикий виноград уже начинал виться по стенам домов.
Я расточала улыбки всем, кто удостаивал меня взглядом. Мне казалось все таким знакомым, милым, родным, я была в восторге от того, что снова оказалась в Париже и Париж принял меня так дружелюбно. Эмманюэль уехал в провинцию, отец больше не докучал мне, сердце мое не было затронуто никакой любовью, и даже жгучая боль от разлуки с Жанно стала глуше. Словом, душа моя была почти умиротворенной. Впервые за несколько месяцев мне хотелось петь – к примеру, даже этого «Милого Августина», что пиликал на углу шарманщик. Услышав звуки музыки, я прибавила шагу и замурлыкала песенку. Взгляды встречных мужчин говорили мне, что я привлекательна.
Я подошла к набережной и перешла Сену по мосту Нотр-Дам, очутившись, таким образом, на острове Сите. Душистый запах свежего сена щекотал ноздри, а ветерок был так чудесно-прохладен, точно прилетел в Париж из изумрудной Бретани. Я с новой силой ощутила, как мне хочется туда. Версаль так великолепен, так роскошен, что это порой надоедает. Мне хочется походить босиком по траве, мокрой после дождя, ощутить теплое дыхание земли и соленые брызги океана… Закрыв глаза, я на мгновение отдалась во власть свежего ветра. Потом причалила баржа, и на берег стали выводить лошадей, пристань наполнилась приехавшими пассажирами – кормилицами, монахинями, лакеями, – и я продолжила свой путь.
Переходя на левый берег Сены, на Малом мосту, я купила букетик фиалок у цветочницы, в порыве щедрости заплатив за него целых пять ливров. Цветочница долго выкрикивала мне вслед благословения… Мне понравилось делать покупки. Выйдя на улицу Нуайе, я пристроилась к толпе детей, окруживших торговку сладостями. За пятнадцать су я купила у нее целую пачку теплых кремовых вафель и с радостью отдала их детям. Их восторг вызвал у меня чувство изумления. Внутренне я была удовлетворена. Мне даже не хотелось уходить отсюда.
