Пойдем со мной, брат! Мы будем пить, петь и плясать. Будет дождь и будет солнце. Свет и тьма. Бабы и собаки. Пал ли ты уже так низко, чтобы пойти?
Ваал. Держи меня, Луиза!
Кельнерша подбегает к нему.
Держите меня! Друзья, на помощь! Не отпускайте меня с ним!
Иоганнес. Только не поддавайся на уговоры!
Ваал(Иоганнесу). Лебедь ты мой.
Иоганнес. Подумай о матери! О твоем искусстве! Будь сильным! (Поворачивается к Экарту.) Побойтесь Бога! Вы сущий дьявол!
Экарт. Пойдем, брат Ваал! И мы растаем в синеве, как два белых голубя. И будут реки в полумраке. Кладбища на ветру. Запах бескрайних полей, пока они еще не скошены.
Иоганна. Не слушайте его, господин Ваал.
Эмилия(прижимаясь к Ваалу). Ты этого не сделаешь! Слышишь?! Ты с ним погибнешь...
Ваал. Еще не время, Экарт. Мне и здесь пока еще неплохо. (Показывает на свои ноги.) Они с тобой не пойдут.
Экарт. Тогда катись к черту! У тебя не сердце, а кусок жира. (Уходит.)
Извозчики. Гони десятку треф!
— Черт побери!
— Деньги на бочку!
Иоганна. На этот раз вы вышли победителем, господин Ваал.
Ваал. Уф, я даже вспотел. Ты сегодня вечером свободна, Луиза?
Эмилия. Не смей так говорить! Если бы ты только знал, как больно ты мне этим делаешь, Ваал...
Луиза. Да бросьте вы это, господин Ваал. Разве вы не видите, в каком она состоянии?
Ваал. Ты лучше помолчи, Луиза! Хоргауер!
Первый извозчик. Что вам от меня надо?
Ваал. Здесь издеваются над женщиной, а она так хочет любви. Поцелуй ее, Хоргауер!
Иоганнес. Ты что, Ваал?..
Иоганна обнимает Эмилию.
Извозчики(смеются, стучат по столу кулаками). Вперед, Вилли, смелее!
— Да хорошенько высморкайся!
— Славная бабенка!
— Ну вы и шутник, господин Ваал...
Ваал. Ты еще не умерла, Эмилия? Или ты меня больше не любишь? Вилли скромный парень, так что лучше сама его поцелуй. Но если ты меня опозоришь перед всеми людьми, между нами все кончено. Считаю до трех. Раз, два, три...
Извозчик подходит к столу, склоняется над Эмилией. Та подставляет ему свое залитое слезами лицо, и он ее смачно целует. Стоит хохот.
Иоганнес. Это была скверная шутка, Ваал (Поворачивается к женщинам.) От водки он сначала становится злым, а потом успокаивается. Это от переизбытка сил.
Извозчики. Браво! Не хрена ей таскаться по кабакам!
— У нее что, мужа нет?! Так ей и надо!
— Драть ее некому!
Иоганна. Фи, как вам не стыдно!
Ваал(придвигается к ней). Отчего это у вас дрожат колени, Иоганна?
Иоганнес. Чего ты от нее хочешь?
Ваал(кладет ему руку на плечо). Зачем тебе писать стихи? Жизнь и так довольно сносна. Когда тебя несет бурным потоком и ты лежишь на спине, в чем мать родила, под оранжевым, разумеется, небом, и ничего не видишь кроме неба, которое сначала становится фиолетовым, а потом черным... как дыра... Когда топчешь своего врага... извлекаешь из тоски музыку или, рыдая от мук любви, ешь яблоко... А потом тащишь к кровати бабье тело...
Иоганнес берет Иоганну за руку и молча ее уводит.
Ваал (Опершись локтями об стол.) Да, это был настоящий цирк! Но сначала надо было выманить зверя из клетки, вытащить его на свет божий... Счет сюда! И любовь на свет божий, чтобы она была голой...
Извозчики(подходят к Ваалу, жмут ему руку). Счастливо оставаться, господин Ваал!
— Ваш покорный слуга. Знаете, я всегда говорил, у господина Ваала там, наверху, котелок хорошо варит. Песни и вообще...
— Вы справедливый человек. Бабы должны знать свое место.
— Счастливо!
Ваал. Счастливо, хорошие вы мои!
Эмилия падает на скамью, рыдает.
Ваал. (Двумя руками осторожно поворачивает к себе ее лицо, проводит ладонью по лбу.) Успокойся, Эмми. Все уже позади. (Убирает с ее мокрого лица прядь волос.) Забудь об этом. (Наваливается на нее, начинает целовать.)
