— Так-так… А что ты можешь сказать про их семьи?
— Только трое из них поддерживают связь со своими семьями; на момент исчезновения эти трое жили одни или с соседями. Двое проживают совершенно отдельно от родителей. Двое живут с мужчинами-партнерами, но в отношениях, близких к разрыву. Еще двое находятся в воспитательных домах. Один — в доме реабилитации для наркоманов. Один — в коммуне. Последний вообще бездомный.
— А учебу в колледже они могли себе позволить?
— Только трое из них посещали полный курс обучения. Четверо учились в вечернее время. Остальные целый день работали, чтобы иметь деньги на жизнь.
— Давай вернемся к их семьям. Они — как это называется?.. Дисфункциональные? Неблагополучные?
— Только у двух объектов прочные семейные связи. У троих — оба родителя умерли или уехали из штата. Четверо объектов из дисфункционального окружения. О трех последних информация неполная. Но это все вы уже знаете. Это было в тех досье, которые вы читали.
— Но это не вяжется с тем, что ты говорил раньше. — Какой там термин использовал Икинс? Нечеткая логика? — Это нечеткая логика.
— Нечеткая логика тут ни при чем. Сейчас этот термин не используется. Но я понял, что вы имеете в виду. У вас нет способа измерить информацию. Вы можете опираться на чувства, интуицию, ощущения, но у вас нет базиса для оценки данных, поскольку ни такой информации, ни инструментов для ее исследования в ваше время не существовало.
— Отлично. Спасибо. — Я помолчал, размышляя. — Я ничего не упустил? Есть что-нибудь еще, что мне необходимо знать об этих парнях?
— Есть несколько интересных деталей и наблюдений. Но вы сможете найти их в выборке данных.
— Спасибо, Брауни.
Я вернулся в кровать. Подушка сама подползла мне под голову. Ну-ну, как в фильме ужасов. Я уставился в потолок, размышляя. Я был слишком взволнован, чтобы заснуть. Кровать начала колебаться мягкими, волнообразными движениями. Почти как утроба матери. Приятно. Завораживающе. Я почувствовал, что расслабляюсь…
Утром экран показывал оранжевые дюны, ослепительной голубизны небо и первые лучи света, расползающиеся в стороны по безжизненным пескам. Веселенькое изображение, очень подходит для пробуждения. Хотелось бы мне знать, кто или что подбирает такие картинки и чем при этом руководствуется.
Моей собственной одежды в шкафу не оказалось. Я попытался подобрать что-то из висящего на вешалках, потом бросил это занятие.
— Брауни? Что мне надеть?
Несколько предметов немедленно выскользнуло из шкафа, предлагая свои кандидатуры. Я забраковал юбки и килты. И цветастые рубашки тоже. Выбрал одежду, которая выглядела наиболее нормальной — на мой вкус, — из того, что обнаружилось. Нижнее белье… О господи… Я вытаращил глаза и взмолился, чтобы мне никогда больше не видать такого. Хотя едва ли это возможно. Вероятно, я не скоро выберусь отсюда. Много у них еще подобных фокусов?
Ни рубашки, ни штаны не имели пуговиц и молний или других приспособлений, которые я мог бы классифицировать как застежки. Вещи мягко застегнулись сами, без моего вмешательства. Магниты, может быть. Хотя магниты не регулируются автоматически. Я немного поэкспериментировал с рубашкой, запахивая и распахивая ее, но так и не понял принцип действия.
Я вышел на балкон и посмотрел вниз на улицы. В поисках новых чудес. Ни понять, ни описать их было невозможно. Некоторые вещи даже не слишком изменились. В других было что-то неправильное — например, в том, как они отражали свет… Или я просто не понимал, что именно я вижу. Помимо всего прочего, внизу плавало множество трехмерных иллюзорных предметов. Некоторые походили на движущийся транспорт и казались небезопасными.
— Если вы собираетесь прыгнуть вниз, то у вас ничего не получится. Все балконы имеют предохранительные сетки.
— Спасибо, Брауни. Я и не думал прыгать.
— Мистер Икинс ждет вас в столовой. Завтрак на столе.
В столовой находилась стойка, заставленная подносами. Я обнаружил там яичницу, сосиски, желе, томатный сок, свежие фрукты в ассортименте, включая некоторые разновидности, которые я не распознал, и нечто, что могло бы называться ветчиной, — если бы не было такого кричаще-розового цвета. Брауни наполнил для меня тарелку. Я сел напротив Икинса, наблюдая, как Брауни наливает нам сок и кофе.
