Он глядел на нее, будто видел первый раз в жизни. Отчаявшись, она говорила быстро, словно больше и не представится ей шанса выговориться.
— Раз за разом я проживала этот момент выбора, и поняла, что мои жизненные принципы не оставили мне выбора. Я была всецело на стороне добра, и другого выхода, кроме как уйти, у меня не было. Уйти, чтобы позволить другому, более решительному, чем я, вершить зло. Чего же стоит мое добро?
Я десятки раз спасала Азерот. Чтобы предотвратить войну между Ордой и Альянсом, я пожертвовала жизнью собственного отца. Но вновь осталась на стороне добра. Трусость и предательство прощаются мне, но не прощаются другим, почему? И если я приведу в этот мир древнее зло, поверь, даже это мне могут простить.
Сейчас, когда я исчезла из Азерота, я знаю, что мир, как никогда раньше, замер в одном лишь шаге от новой войны. И я не рвусь туда, потому что устала спасать их от самих себя. Если они не ценят свои жизни, то и я не буду хранить их. Настало время самим, если понадобиться через реки крови, прийти к выводу, что ничего ценнее мира в этой жизни нет. Моя вина в том, что я слишком долго их останавливала, и как малые дети, теперь они не видят ничего другого, кроме запрещенного плода. Зачем же я пыталась, если стоит исчезнуть, и все летит в пропасть? Этому миру нужны новые герои, горящие сердца которых рвутся в бой. А я слишком долго занимала их место.
Он отступил от нее на несколько шагов назад, качая головой.
— Это неправильно, Джайна. Создания, населяющие мир, неразумно легко распоряжаются чужыми жизнями, но всегда должен быть кто-то, кто остановит их от разрушительного хаоса войны. Знай, их всегда нужно останавливать! Смерть не научит их ценить жизнь. Смерть принесет боль и ожесточение, месть и злость, и Азерот не выберется из нового витка войн. А именно это нужно Древним Силам, сводящим меня с ума. Тысячи, тысячи смертей невинных существ. Ты должна вернуться в Азерот и остановить их, должна! — с жаром сказал он.
Но она отвела глаза в сторону, поджав губы, как упрямый ребенок. На его глазах человек, способный спасти мир от хаоса, по собственной воле отказывался от своих возможностей. В глубине его души, что-то черное, липкое и мерзкое веселилось от происходящего, и он понял, что очередное затмение его разума близко.
— Мы вернемся в Азерот вместе, — твердо сказал он. — И как можно быстрее. Если ты не будешь спасать мир, то это сделаю я.
— Голоса покинули тебя?
— Я стараюсь их контролировать. Бороться с самим собой практически невозможно, но пока это мне по силам. Я не намерен отдаваться им во власть. И если войну в Азероте удастся предотвратить, я буду свободен.
Каждый из них одновременно выходил из своего убежища, и гулкий пустой коридор отсчитывал 130 шагов, которые предстояло сделать до нужной комнаты. Их пути никогда не пересекались и не повторялись. В древней крепости, выстроенной в сердце высоких скал Сумеречного Нагорья, плутали десятки коридоров. Они никогда не знали, куда выведет их путь, освещенный факелами в руках молчаливой стражи. Постоянными оставались только 130 шагов. В этот раз коридор вывел их к Багровому Залу.
Зал был огромен. Казалось, там мог поместиться дракон чудовищных размеров и он не почувствовал бы себя скованным, расправь он крылья, таким необычайно высоким был потолок. Багровый Зал занимал одну из трех круглых, массивных башен, что нависали над пропастью бушующего моря. Огромные окна с витражами заменяли каменные стены, и когда-то это была невероятно светлая, просторная комната. Сейчас искусно выполненные витражи были занавешены плотными, темно-бордовыми гобеленами, и ни один лучик солнца не проникал в это темное и сырое помещение.
За длинным прямоугольным столом, напротив друг друга, сидели четверо, облаченных в темно-фиолетовые мантии с кроваво-красным подбоем. Их головы были покрыты капюшонами, а лица скрывали черные маски, лишенные прорезей для глаз и рта, чтобы ненароком не выдать владельца. Воздух Багрового Зала был переполнен магией. Помимо масок, каждый из присутствовавших был защищен барьерными заклинаниями, не дававшими прочесть мысли, подчинить волю или проникнуть в чужое сознание.
