При испытаниях в воздухе могут возникнуть самые неожиданные ситуации. Испытатель при выполнении прыжков часто встречается с неизвестностью, рискует часто своей жизнью, хотя прежде чем начнет прыгать с опытным парашютом, последний и будет проверен при сбрасывании с манекеном.
20 апреля 1953 года Александру Савину поручили проверить предложение парашютиста-испытателя Петра Ищенко.
Сущность предложения заключалась в том, чтобы при устойчивом свободном падении вытяжной парашют в момент раскрытия ранца десантного наспинного парашюта отбрасывался в сторону фартуком, как и на многих спасательных парашютах. В этом десантном парашюте вытяжной парашют не отбрасывался в сторону - "прилипал" к спине парашютиста, значительное время задерживая раскрытие купола.
Начались испытания.
...Резво набирает высоту Ан-2. Вот уже высота прыжка 1000 метров.
Савин стоит, изготовившись, у двери.
Подходя к точке сбрасывания, штурман Алексеев подает команду:
- Приготовиться!
- Есть, приготовиться! - отвечает Савин наклоном головы.
Алексеев поднимает кверху руку.
- Секундочку, Георгиевич, секундочку... Пошел! - командует он и отрывисто бросает руку вниз.
- Есть, пошел! - кричит Савин и ныряет в открытую дверь.
- Ох и проворный!.. Техником когда-то был. Героический человек, так и хочется сигануть за ним... без парашюта! - шутит Алексеев.
Савин "лежит" грудью на воздушном потоке.
"Двадцать два - раз, двадцать два - два..." - отсчитывает он секунды. Струя воздуха треплет комбинезон, влетает за воротник. "Двадцать два пять", - и Савин рвет кольцо раскрытия.
Вытяжной парашют, как и требовалось, отбросился в сторону. Однако при этом он зацепился за левые свободные концы подвесной системы. Чехол парашюта вместе с уложенными в него куполом и стропами выпал из ранца, образовав дугу во всю свою длину. Савина положило на спину.
А скорость падения увеличивалась и увеличивалась.
"Освободить вытяжной парашют!" - мгновенно решает Александр Георгиевич и тянется руками за спину. Но руки не достают до парашюта - мешают перчатки.
"Еще... Еще немножко..." - говорит сам себе Савин и пытается все же дотянуться до вытяжного парашюта...
А земля неумолимо приближается. Савин смотрит через плечо вниз. На опушке леса, что подступает к площадке сбрасывания, различаются уже отдельные деревья и даже ветки на них.
"Нож!.. Запасной парашют!.." - проносится в мыслях Александра Георгиевича. Четко работает мозг. И вот уже мгновенно правая рука ухватилась за кольцо раскрытия. "Купол подбросит под основной! Рука! Левая рука..." Рывок правой рукой за кольцо раскрытия! Толчок вперед левой рукой выходящего из ранца купола запасного парашюта!
Динамический удар и ... удар ногами о землю!
Товарищи и врач, подполковник медицинской службы Аладин, видевшие, как упал за бугром Савин, спешили к нему на санитарной машине.
- Скорее!.. Скорее!.. - кричал нетерпеливо Романюк водителю.
- Да посмотрите же вы! - вскрикнул вдруг Ищенко. - Парашют он собирает! Жив наш героический технический человек!
Когда машина подъехала, Савин действительно, живой и невредимый, стоял, широко поставив ноги, и улыбался.
- Ну, Сашка, обнял ты сегодня небо! - прокричал Ищенко, первым выскакивая из машины.
- И небо, и землю, Петя, обнял! - ответил громко Савин, по-прежнему улыбаясь.
Они крепко обнялись. Зацепившись ногами за кочку, упали на землю мокрую, по-апрельски мягкую, родную...
Десять лет работал коммунист Александр Георгиевич Савин парашютистом-испытателем. За это время им было совершено тысяча двести различных прыжков. Многие из них были экспериментальными. Савин прыгал с серийными и опытными парашютами, прыгал с катапультных установок, с различных типов самолетов. И нередко, чтобы благополучно закончить прыжок, ему приходилось выкладывать всю физическую силу, всю волю.
Однажды при обучении группы прыжкам в море со специальными парашютами с отцепляющимся куполом после приводнения с Савиным произошел такой случай.
Выполняли прыжки с вертолета на расстоянии 500-700 метров от берега. В сторону моря дул ветер силой 8-10 метров в секунду.
