- Пани, а пани, бежим в бункер. Бомбежка. Русцы.
Мариана вскочила, быстро оделась, но в бункер не пошла. Она прильнула к стене дома и наблюдала за происходящим. В небе зажглось множество фонарей. Стало светло, как днем. Самолеты перелетели через село в направлении аэродрома. Вскоре послышалась зенитная стрельба, а затем и взрыв бомб.
Несмотря на зенитный огонь, самолеты отбомбились и улетели к востоку. Через некоторое время в дом вернулись хозяева, таща за собой постель.
- Чего пани глазеет, проглотить хочет - что ли? - сердито спросил пожилой хозяин дома.
- Я замешкалась, пан, а потом не знала, куда вы делись, - оправдывалась Мариана. - А что, это часто у вас так бывает?
Старик немного задумался, почесал затылок и как бы пренебрежительно ответил:
- Почти через каждые один-два дня. Тратят бомбы зря.
- Как зря? Они же бомбят что-то там. Завод или еще что-либо, - спросила наивно Мариана. Но старик, прищурив один глаз, безразлично махнул рукой.
- Какой там завод. Фанерные самолеты. Манекены, вот что там. Фашисты хитрят, а мы отдуваемся. Иногда эти бомбы блуждают и достаются нам. А швабам что? Обманули и рады.
Тут- то разведчица и поняла: “ложный”.
Наутро она обменяла кое-какие вещи на молочные продукты, поблагодарила хозяев и уже пешком направилась по шоссе в сторону аэродрома…“Проверю. Не ошибаются ли старики”.
…Дома она зашифровала радиограмму, указав точные координаты, ориентиры “ложного” аэродрома и передала на “Большую землю”.
На следующий день она расшифровала радиограмму, в котором руководство благодарило.
“ОБЛАВА ЗАПРЕЩЕНА”
За эти месяцы доктор Курц и пани Поля укрепили свое положение в районе действия. В центре были довольны их работой. Только Мариана, выходя в эфир, частенько задумывалась над тем, как бы их не засекли. Это все больше и больше беспокоило ее. Шутка ли, целые месяцы находиться на одном месте. К тому же некоторые радиограммы получались большими, так что пеленгаторам легко было обнаружить чужую рацию.
Как- то вечером Мариана поделилась своими опасениями с Анатолием. Они шепотом обсуждали положение, когда кто-то с силой ударил ногой в дверь…
Сунув “вальтер” под подушку, Мариана быстро забралась под одеяло. Анатолий стал у дверей. Они понимали, что подобное посещение не может быть связано с их деятельностью: немецкая контрразведка действует аккуратнее. Но нужно быть готовыми ко всему…
Удар повторился.
- Кто там? - сонным голосом недовольно спросил по-немецки Курц.
- Открывай, пшя крев, - закричали за дверью. Посыпались немецкие ругательства вперемежку с польскими.
- В чем дело? - повторил Анатолий.
- Открывай, не то дверь взломаем! - послышалось в ответ. Анатолий взял в руку электрический фонарик и открыл дверь. Перед ним стоял высокий солдат с карабином на плече…
- Пшя крев! - выругался снова незванный гость.
- Здесь женщина, прошу потише! - повысил тон Анатолий.
- Полячка не есть женщина! - закричал солдат, пытаясь проникнуть в комнату.
- Я такой же немец, как и ты, чего шумишь? - ответил, разозлившись Анатолий.
- Немец, говоришь? Документы?
Он протянул солдату документы, подписанные начальником аэродрома.
- Артц! - удивился солдат и отступил на шаг.
На следующий день Анатолий-Курц рассказал об этом случае своему начальнику.
- Это возмутительно, - негодовал Анатолий. - Солдат позволяет себе приставать к жене врача.
- Приставал к пани? - переспросил разгневанный майор Гольдфриг.
- Да, господин инженер, к сожалению. Еле-еле уговорил пьяного солдата покинуть наш дом. Такие гости могут зачастить ко мне, если вы не возьмете меня под защиту, - закончил доктор возмущенно.
- Это безобразие нужно пресечь, - заявил Гольдфриг, глядя на подполковника.
- Да, доктора нужно взять под защиту. Выдать ему мундир и обезопасить квартиру.
На второй день на дверях квартиры, где жили разведчики доктор Курц и пани Поля, как они там назывались, была прибита табличка с немецкой надписью “Облава запрещена”. Подобные надписи делались на домах и воротах самых благонадежных. Она ограждала от вторжения ночного патруля.
Анатолий натянул на себя немецкий мундир, который заставил и хозяина дома изменить отношение к квартиранту. Это была большая победа. Мариана могла спокойнее работать на рации.
