- Понял. Будет сделано, - коротко ответил “Тополь”.
Еще через день Мариана посетила “ящик” и с удовлетворением убедилась, что “Тополь” действительно человек понятливый. Она поднялась на чердак, раскинула антенну и вновь услышала родной голос Москвы.
Мариана передала донесение о воинских частях, дислоцированных в городе, информацию “Тополя” о движении по железной дороге. Она получила приказ привлечь к работе хозяйку радиоквартиры. Разведчицу предупредили, чтобы она была начеку, ибо о дяде Пете ничего не известно.
День подходил к концу. Мариана выполнила всю работу по дому и теперь дожидалась хозяйки. Ее мучил вопрос - как быть с Дуней, с чего начать? Ведь надо бывать в городе, а не сидеть на хуторе и кормить кур. Надо как-то сказать Дуне, кто она. Случай помог Мариане.
Хозяйка прибежала домой страшно перепуганная. Бросила как попало узелок, лопату.
- Мариана, где ты? Слушай, что я тебе расскажу. Говорят, что немцы нашли под Васильково, отсюда верст в двадцати с гаком, парашют и еще что-то такое, какие-то батареи. Значит, у нас выброшены советские парашютисты. Немцы пообещали большую награду тому, кто поймает парашютистов. А тех, кто укрывает их, грозятся повесить. Может, бог даст, не найдут их вовсе…
- Где, вы говорите, нашли этот парашют? - спросила Мариапа.
- Под Васильковым. В подсолнухах. Шелку, говорят, в нем страшно много, на пятнадцать платьев хватит. Ну да бог с ним, с шелком. Люди бы успели спрятаться…
Мариана вся похолодела. Было ясно, что это парашют дяди Пети. Этот трус даже не собрал его, не спрятал. А ну, как его самого обнаружат - не миновать беды. Разве такой сумеет молчать?
Мариана осторожно стала расспрашивать Дуню о том, что ей известно…
- Тетя Марфа рассказывает, что у ямы, где степановские глину берут, а иногда и наши туда едут за цветной глиной, потому что она только там и водится, да, так значит, повстречалась на днях ей там незнакомая женщина, - продолжала Дуня. - Может, это и есть тот самый парашютист, кто его знает? По правде скажу тебе, однако, эта тетя Марфа так умеет раздувать любое пустячное дельце, что диву даешься. Ей ничего не стоит сболтнуть, что и ее бабушка спускалась на парашюте.
- Почему?
- Почему, почему? Да разве это женское дело - на парашютах сигать? Как надуется юбка в воздухе - два парашюта получится, попробуй спуститься на землю. Не шутейное это дело. А тетя Марфа уж больно горазда на выдумки. Не зря ее муж бросил и сноха сбежала от нее. Всегда-то она больше всех знает, нос сует куда треба и куда не треба.
Дуня разошлась не на шутку. Она, видно, сильно недолюбливала болтливую Марфу и честила ее на чем свет стоит.
- И многие думают так, как вы? - спросила Мариана.
- У кого голова на плечах, тот так думает. А кто вроде тети Марфы, тому пусть бог простит. Впрочем, давай-ка лучше ужинать. Проголодалась я страшно. Целый день торчат над головой немецкие надсмотрщики, как будто мы железные. Еще и сейчас не могу разогнуть спину…
- Ой, Дунечка, расскажи еще про этот парашют. Пятнадцать платьев, подумать только.
- И ты туда же, как тетка Марфа. Смотри, не болтай. А то как бы не прицепились ищейки проклятые. И потом скажу тебе - интересуйся-не интересуйся, все равно мало чего поймешь. Я и то не во всем этом деле разобралась толком.
Дуня вытащила из печи чугунок с борщом, налила в миску, нарезала хлеб. Когда уселись за стол, Мариана опять спросила:
- А что же все-таки женщины ответили тете Марфе?
Дуня посмотрела на девушку, усмехнулась, а затем все же ответила:
- Посмеялись над ней, тай годи. А бабка Ирина аж перекрестилась: “Видано ли, - говорит, - чтобы женщин с неба сбрасывали на всяких шутах”.
Сразу после ужина легли спать. Глядя в темноту, Мариана думала, как начать трудный разговор.
- Дуня, ты не спишь? - тихонько окликнула она.
- Нет, а что?
- Скажи, как бы ты поступила, если бы сейчас этот парашютист зашел к тебе и попросил спрятать его?
- Да что это втемяшился тебе этот парашютист! Спи давай.
- А все-таки, что бы ты сделала?
Дуня долго молчала. Мариана с замиранием сердца ждала.
- Не знаю, что сделала бы. Может, и спрятала…
