И не одна Британия знает этих витязей. В разные далёкие страны ходят их лодки. Слышал Святогор, как один вернувшийся на Ильмень варяг рассказывал, что заплыли они с викингом своим удалым в такую страну, где люди цветом красные живут.
А не много на Ильмень возвращается потому, что одни на поле битвы погибают, другие навек среди норманнов остаются, а третьи если и возвращаются, то лишь для того, чтобы товарищей набрать и с ними вместе опять к норманнам уйти. Только совсем старые да больные на Варяжке и остаются.
Давно, давно уже манит Святогора эта полная волнений боевая жизнь, этот край обетованный. Силы молодые сказываются. Не сидится ему в родных местах. Затем он и к солеварам на Варяжку ушёл.
Эх, кабы не Любуша, давно уже был бы он там, за морем... Только Любуша к родным местам и привязывает. Есть у него двое братишек-подростков, да им он не нужен — сами они теперь на ногах стоят, сами себе пищу добыть могут, если Гостомысл не приютит и не поможет. Они бы Святогора не остановили.
Да вот Любуша только...
Любит же он её... Всех она на свете для него милее и краше. В кого только выдалась такая красота! Весь Ильмень кругом обойти, а, пожалуй, другой такой не сыскать... И за что она только бедняка Святогора полюбила?..
Что Любуша его любит, Святогор это хорошо знает. Нет вот только у него выкупа за неё, а старые обряды нарушать нельзя. Как отцы и деды жили, так и дети должны жить.
Но ничего! Святогор теперь уверен в любви Любуши и спокоен. Он одним этим сознанием счастлив. Однако всё-таки её ответа на вопрос с большим нетерпением ждёт.
— Нет, Святогор, этого не будет. Клянусь тебе! А ты всё-таки не уходи...
— Вспомни, Любуша, что я такое! Я бедный солевар-зверолов с Варяжки... Разве нет в твоём роде молодцев и краше, и богаче меня?.. Сколько ещё ждать мне той поры, когда накоплю я выкуп за тебя? А ты?.. Кто поручится, что ты ждать меня будешь?..
— Буду, Святогор, буду... не уходи только... Обо мне подумай. Отец у меня стар уже, а кроме отца, нет никого в семье у нас... Что со мной будет, если ты уйдёшь?
— А я ещё в варяги хотел, — в раздумье произнёс юноша.
— Нет, нет, я не хочу этого... Слышишь, не хочу!
Такому решительному приказанию Святогор противиться не мог, особенно после того, как оно подтверждено было долгим страстным поцелуем.
— Ну хорошо! — сдался он. — Я не уйду... Только потом не пеняй на меня. Придётся ждать...
— Буду, только люби меня...
Обрадованная Любуша припала головкой к высокой груди возлюбленного. Тот с восторгом, ясно светившимся в его голубых глазах, смотрел на неё, не находя слов для выражения чувств. Это молчание влюблённых было красноречивее самых пылких слов. И зачем слова? Их глаза ясно выражали чувства, волновавшие сердца, и они без слов понимали друг друга...
Наконец влюблённым настала пора расставаться. День уже начинал клониться к вечеру. Ещё поцелуй, ещё клятва во взаимной вечной любви, и Любуша повернула свой челнок назад...
Долго-долго, пока совсем не стих в отдалении плеск воды под веслом, смотрел ей вслед Святогор.
Наконец и он погнал свой чёлн в другую сторону.
Когда он скрылся из виду, прибрежные кустарники раздвинулись, и среди них показалось искажённое обидой и злобой лицо Вадима.
— Так вот на кого она меня сменяла! — шептали его обескровленные губы. — Так нет же! Не бывать этому! Мне она достанется... и никому более!
Сердце томится тоскою,
С милой рассталися мы...
Народная песня
ока Святогор могучими взмахами весла гонит вперёд свой челнок, автор должен познакомить читателя со своим героем.
Тысячу лет тому назад люди были далеко не те, что теперь. Могучие дети природы выглядели богатырями сравнительно с теперешними слабыми, изнеженными, изнервничавшимися потомками. В то время, когда суровая природа являлась воспитательницей человека, юноши, молодые люди были все на подбор — молодец к молодцу богатыри.
Святогора мы видим одним из типичных представителей славянского племени.
По происхождению своему он принадлежал к знатному приильменскому роду, переселившемуся в Новгород, осевшему там и давшему великому центру северной славянщины такого видного и мудрого правителя, каким был Гостомысл, посадник новгородский в то время.
