В четыре часа дня Олег поднялся на третий этаж дома, стоящего на углу улиц Рыбна и Тын, и уверенно позвонил в дверь, оббитую черным дерматином. Прошло около минуты, и за дверью послышался невнятный шум, мелькнул свет за стеклом глазка, и...
- Ты? - Выдохнул Людвиг, открывая дверь и по-дурацки тараща глаза.
- Нет, - без улыбки ответил Олег. - Тень отца Гамлета.
- Что-то случилось? - Людвиг был старше Баста и имел немалые заслуги перед движением. Однако времена, когда надо было драться с боевиками Тельмана на улицах Ульма или громить штаб-квартиры левых профсоюзов в Штутгарте уже прошли, а новые времена требовали совсем иных способностей. Соответственно, и не блиставший ни умом, ни образованием Людвиг Бергман, ни на какой серьезный карьерный рост рассчитывать не мог. И вот удача - его послали в Прагу окучивать пока мало интересующую Гитлера фигуру Гейнлейна, а фон Шаунбург - птица совсем иного полета - об этом "случайно" узнал.
- Случилось! - Кивнул Баст, решительно оттесняя Людвига и входя в квартиру. - Ты один?
- Один, а что?
- Я только что с поезда, - Баст прошел в комнату, по-видимому, служившую Людвигу гостиной, рассеянно огляделся по сторонам и закурил. - У тебя есть способ срочно вызвать нашего друга на встречу?
На самом деле, это был ключевой вопрос: с чего бы Гейнлейну быть в Праге? А тащиться на край света...
- Кого ты имеешь в виду? - спросил совершенно растерявшийся Людвиг.
Ну, да. Не с одним же Гейнлейном он на связи.
- Здесь...
- Да, да! - Нетерпеливо выпалил Людвиг.
- Я имею в виду Гейнлейна.
- Гейнлейна? - Явно удивился Людвиг. - А что...?
- Извини, Людвиг, - развел руками Баст. - Но это не твоя компетенция. - И он "возвел глаза к небу", показывая, откуда пришел приказ.
- Есть, - кивнул Людвиг, у которого от напряжения выступил на лбу пот. - Я... Я могу позвонить...
- Он что, в Праге? - Поднял бровь удивленный такой удачей Олег.
- Да!
"Может ли так везти одному человеку в один и тот же день?"
- Мне надо переговорить с ним как можно быстрее, и так, чтобы нас никто не видел, - сказал он вслух. - Какой-нибудь парк, лес...
- Сейчас, сейчас! - Заторопился Людвиг, бросаясь к столику у окна, на котором пораженный Олег увидел вдруг телефонный аппарат.
- У тебя есть телефон, - кивнул Баст. - Это замечательно.
А через час Олег уже отпускал извозчика на набережной, недалеко от места встречи. Он добирался сюда один, отправив Людвига вперед, якобы в целях конспирации, но ради нее, родимой, все это и придумал. Не надо, чтобы их видели вместе, и не увидят, раз не надо. Тем более что Баста фон Шаунбурга в Праге теперь нет, и быть не может.
Олег постоял у обреза берега, круто спускавшегося вниз к ледовому полю, скрывавшему от глаз студеную воду Влтавы, и подумал, что лед кажется прочным, и бегущий в панике человек запросто может решиться преодолеть здесь реку.
"Великолепно, - решил он, рассмотрев несколько довольно крупных камней, торчащих из покрытого кое-где снегом и наледью склона. - Просто чудесно!"
Настроение снова сделало скачок, или кульбит, или как там называются такие вот резкие фортели? Однако главное, что изменение будет позитивным, так сказать, и направлено в нужную сторону. В голове заиграл оркестр, и мелодию Ицкович узнал, он даже улыбнулся ей, как старой уже знакомой - "Танго..." - и, неспешно, со вкусом закурив, вошел в тень деревьев.
Латенские сады. Место более чем подходящее, если принимать во внимание время года и суток. Зимой, в январе, во второй половине дня, когда солнце скрылось за набежавшими тучами, а под низким зимним небом сразу же стало знобко и неуютно, народу в парке не должно быть вовсе. Особенно, если принять во внимание тот факт, что день нынче будний, и еще одно немаловажное обстоятельство: в городе-то сейчас действительно сухо, а вот здесь, в аллеях - сыро, мочить ноги никому не захочется даже из большой любви к природе.
Трех мужчин он увидел сквозь стволы деревьев минут через пять. Оно и правильно: зачем углубляться в эти мокрые заросли, если все равно вокруг ни души? Незачем. Олег докурил сигарету, сбил щелчком пепел и мерцающий на кончике огонек на землю, спрятал окурок в карман пальто.