В раздумье он остановился у барьера, глядя вниз.
Послышалось негромкое жужжание. Эркин оглянулся и увидел на эскалаторе фигуру в таком же, как у него, темно — зеленом скафандре. Вот человек приблизился, и Эркин разглядел за стеклом гермошлема черты Хаята, памятные ему по фотографии. Хаят махнул рукой, словно приглашая следовать за ним. Они прошли по галерее метров пятьдесят, затем Хаят свернул в боковой коридор. В конце ответвления оказалась просторная, уютная комната. Здесь Хаят, заперев предварительно двойные двери, снял с себя гермошлем, расстегнул скафандр. Эркин последовал его примеру. Он понял, что они находятся в комнате отдыха, защищенной мощными экранами от смертоносного излучения.
Хаят оказался невысоким, плотным крепышом с густыми, косматыми бровями, с залысинами на лбу. Выглядел он утомленным.
Эркин представился Хаяту, они обменялись несколькими вежливыми фразами. Похоже, Хаят и в самом деле был скуп на слова.
Воцарилось молчание.
— Говорят, в древности на Востоке, — заговорил Эркин, — был такой обычай — гонца, принесшего дурную весть, наказывали. Мне очень жаль, но я принес вам плохую весть.
У Хаята побелели губы, он заметно вздрогнул, пролепетал, запинаясь:
— Что случилось?
— Сгорел ваш дом. К счастью, удалось спасти Вергею, хотя она и несколько пострадала.
— Великий Космос! — облегченно вздохнул Хаят, но глаза его были по — прежнему усталыми.
Он встал, открыл холодильную камеру.
— Хотите тоника?
— С удовольствием.
Хаят залпом выпил объемистый фужер освежающего напитка, налил еще. Он был страшно взволнован. Пальцы его рук мелко дрожали.
— Вы, наверное, хотите вернуться на базу? — поинтересовался Эркин. Сейчас здесь будет Хосе.
— А? — словно очнулся от своих мыслей Хаят. — Да, да… конечно…
— Если не секрет, как вам удалось вырастить Вергею?
Хаят пожал круглыми плечами:
— Особое сочетание удобрений, освещения, периодическое воздействие различными лучами, направленное магнитное поле…
— Почему же вы не сообщите о своем успехе в центр?
— Какой там успех? Это стадии экспериментов. Об успехе говорить рано.
— А из каких семян вы вырастили свой шедевр?
— Кактус. Обыкновенный мексиканский кактус.
Раздался мелодичный звон, загорелся зеленый глазок информатора.
— Хаят, Эркин, вы на месте? — услышали они голос Хосе. — Жду вас наверху.
— Эркин, — попросил Хосе, — помогите мне надеть скафандр. Ну, пожалуйста!
— Хорошо, Хосе. Хаят, я вас догоню.
Вдвоем они вошли в дежурку. Едва закрылась дверь помещения и они остались наедине, Хосе резко обернулся и схватил Эркина за руку:
— Эркин, я не поджигал дом!
Эркин отступил на шаг.
— А разве я говорю, что ты его поджег?
— Не говорите, но думаете.
— С чего ты взял?
— Я чувствую это. Конечно, мне нравится огонь, я люблю смотреть на языки пламени… Когда я смотрю на него, у меня столько разных мыслей… Но поджечь дом я не мог! Не мог! Вы понимаете или нет?!
— Успокойся, Хосе, успокойся. Я верю тебе.
На лице юноши вновь появилась мягкая виноватая улыбка.
— Вы мне верите? Правда? Вы не думали, что это я устроил пожар?
— Я верю тебе, Хосе, — еще раз повторил Эркин, — если хочешь, я провожу Хаята, а потом приду сюда к тебе?
— Это было бы прекрасно!
— Решено. Так и сделаем.
— И мы будем говорить, ходить вместе!
— Да. А потом…
Хосе вздрогнул.
— Потом ты поведешь меня туда…
— Да, — чуть слышно прошептал Хосе.
— Жди, я скоро приду. — Эркин вышел из дежурки.
По ложбинке они с Хаятом направились в сторону жилья.
— Хороший парень Хосе, — заговорил Хаят, — но несколько странный. Любит одиночество. Может просидеть в домике один целые сутки.
— А разве с братом он не дружит?
— Как сказать… Педро все время старается его опекать. А Хосе очень болезненно воспринимает всякую опеку.
Они шли вдоль гряды ярко — оранжевых скал, и Хаят рассказывал космонавты сразу же договорились, когда появились здесь, что ходить на шахту будут обязательно пешком. Путь на шахту и обратно стал у них своеобразным ритуалом. Когда живешь в крохотном поселочке на далекой планете, то находишь в подобных ритуалах особую прелесть.
— Хотел вас спросить еще об одной вещи, — Эркин взглянул на Хаята.
