8 марта 1928 года по подозрению в шпионаже был арестован Элиас Вуцинас, бывший служащий коммерческого отдела французских заводов в Макеевке и греческий подданный. После увольнения новой администрацией он получил визу для возвращения во Францию 7 марта, но выехать не успел. Чекисты не сомневались, что от этого арестованного они получат нужные им показания о шпионской деятельности епископа Пия Неве в период его служения в Макеевке. В конце ноября 1928 года в Харькове начался судебный процесс над Элиасом Вуцинасом, причем в отсутствие защитника и с использованием показаний «свидетелей», не явившихся на суд. В показаниях на допросах отсутствующих «свидетелей» и в «Обвинительном заключении», зачитанных на суде, постоянно звучало имя французского подданного, бывшего священника местного прихода Эжена Неве как тайного агента Ватикана. По этому поводу посол Франции заявил протест в НКИД СССР, и, опасаясь дипломатического скандала, соответствующие органы власти отступили, но ненадолго.
В июне 1929 года были арестованы, отправлены в Москву и заключены в Бутырскую тюрьму Станислава Панкевич и Сергей Клочков. Ранее оба работали в доме отца Эжена Неве, позднее стали помощниками отца Давида Майяна: Станислава работала в аптеке, Сергей — в конторе. Станиславу хотели заставить «признаться» в том, что епископ Пий Неве якобы завербовал ее «для контрреволюционной деятельности», причем основанием для таких подозрений служило письмо Неве. В нем он, зная ее характер, по поводу ссоры с Сергеем Клочковым, на которого она жаловалась, писал ей: «Держите язык за зубами». От обоих добивались компрометирующих Неве показаний, но сломить арестованных следствию не удалось. Осенью 1929 года они были приговорены к 3 годам ИТЛ и отправлены в Соловецкий лагерь особого назначения. Потрясенный такой несправедливостью епископ Пий Эжен Неве хотел даже обратиться к Сталину, но в посольстве его убедили в бессмысленности подобного шага. В «Докладной записке» на имя посла Франции он писал: «Нас считают шпионами, мы приносим горе нашим друзьям»; «Все те, кто имел с нами дело, осуждены. И если мы еще не в тюрьме, то только потому, что ожидается большой дипломатический инцидент между Францией и Советами по нашему поводу. Со всех сторон нас травят, даже в нашей церкви»[51].
* * *
Тем временем кампания против католического духовенства охватила всю страну, причем особый размах она приобрела на Украине и в Поволжье. Арестованных священнослужителей неизменно обвиняли в «шпионаже» в пользу иностранной державы, и, надо сказать, чекистам удавалось получать признательные показания арестованных. Используя материалы следственных дел по католическому духовенству и монашеству, а также донесения секретных сотрудников, чекисты доказывали необходимость расширения агентурной работы в католических приходских общинах и увеличения расходов на вербовку священников и верующих. В представленной на рассмотрение Москвой «Смете расходов органов ГПУ по обслуживанию религиозных и сектантских группировок» на первое полугодие 1928 года и только по графе «Содержание секретных сотрудников по инославному духовенству» на Украине значилось:
«а) По польскому Римско-Католическому духовенству и костелам: 20 агентов ксендзов по 25 рублей ежемесячно, на каждого 450 рублей, на 6 месяцев 2700 рублей».
«По 1 с/с[52] на обслуживание 100 костелов религиозных общин и религиозных кружков из числа наиболее важных объектов обслуживания.
Всего 100 по 20 рублей в месяц — 2000 рублей, на 6 месяцев 12000 рублей.
б) По немецкому католическому духовенству и костелам: 10 с/с ксендзов по 25 рублей, в месяц 250 рублей, на 6 месяцев 1500 рублей.
По 1 с/с на каждый церковный совет в числе 21 церковного совета.
Всего 21 с/с по 29 рублей, в месяц 420 рублей, на 6 месяцев 2520 рублей.
По униатскому духовенству и борьбе с унией 3 с/с униатов-священников по 50 рублей, в месяц 150 рублей, на 6 месяцев 900 рублей.
По 2 осведомителя в каждом из 3-х униатских приходов 60 рублей, на 6 месяцев 360 рублей.
Итого 19980 рублей».
Но уже в апреле 1928 года чекисты, получив доносы о материальной поддержке верующих епископом Пием Неве, требовали увеличения расходов по смете, обосновывая это так: «
