В те времена - страница 26

---

Перейти на стр. ОК

---

Мы стоим вдвоём с тобою

Между «завтра» и «вчера»,

Позабыв названья суток…

Ветер в улицах шуршит.

Этот странный промежуток

Ладно скроен, крепко сшит.

Но какой мудрец господний,

Переврав простой мотив,

Взял назвал его — «сегодня»,

Звуки зябкие сплотив?

Вот «вчера» — другое дело!

В нём — и пылкость, и металл!

Сразу чувствуется — демон

Над согласными витал!

Сразу чувствуется точность,

Вдохновенье, а затем —

Окрылённость, полуночность,

Исступлённость лёгких тел.

Или взять, к примеру, «завтра»:

Звук стремителен и чист.

По всему видать, что автор

Был изрядный оптимист.

Выдал — будто выпил залпом!

Запечатал, как смолой.

Говоришь себе: «до завтра!» —

И «сегодня» — с плеч долой!

…И ни тени вероломства

Не срывается с чела

После нашего знакомства

Между «завтра» и «вчера»…

1980 г.

Марина Мнишек

За белой стеной монастырских черешен

Плыл месяц, на ниточке тонкой подвешен.

Серебряный шарик на тоненькой нитке

Качался в ночи у скрипящей калитки.

Шляхетные губы сжимая, корила

В саду Самозванца гордячка Марина.

А он её гладил зрачком исступлённо…

И в воздухе пахло Москвою спалённой.

И в воздухе пахло великою смутой,

Ромашкой, травою и дикою рутой.

Он грудь целовал ей, шелка разгребая.

Жгла губы ему её кровь голубая.

«Корону! Корону!» — молила Марина.

И каплями крови горела малина.

…Полки собирались у польской границы,

Когда открывала Марина ресницы.

И слуги несли ему в кружке рассолу,

Сочувственно глядя: Наследник престола!»

Он тихо скулил: «Эх, водчонки хотя бы…»

…А там, на Руси, уже плакали бабы…

1981 г.

Цыганочка

Месяц — бубен золотой в звездном балагане,

Кони гривами метут спелую траву

Вечный призрачный костер. А вокруг — цыгане.

Тянут песню чавэле, словно тетиву.

Ах, зачем вы забрели в нищенском убранстве

В наш безжалостный простор, в наши невода!..

Перепутав времена, мечетесь в пространстве,

Как мониста нацепив сонные года

Речи жаркие текут, обжигают губы,

Позабыт который век и который час!..

Беззаботно могут так только однолюбы

На огонь всю ночь глядеть и пускаться в пляс.

Но покуда мир стоит, и в крови броженье, —

Пусть не высохнет слеза, катит к горлу ком:

Выше власти и деньги — вечное движенье!

Пой, цыган, пляши, цыган, щелкай языком!

В тот день

В день, когда с ёлки снимали игрушки —

Вату снимали, и дождик, и домик,

В день, когда год уходивший всё глуше

Кашлял в подъезде, прикрывшись ладонью,

В день, когда спрятали бусы и тигра,

А на их месте будильник затикал —

Что-то сбежало из нашей квартиры,

В дверь проскользнув незаметно и тихо.

И ничего не случилось как будто.

Не одолела ни горечь, ни жалость.

Но, просыпаясь, я понял: под утро

Что-то из нашей квартиры сбежало.

Необъяснимость меня закрутила,

Бросила в стужу январских колодцев.

Что-то сбежало из нашей квартиры

И никогда, никогда не вернётся…

1979 г.

«Дотянусь до тебя…»

* * *

Дотянусь до тебя,

сжав до боли

мгновенья —

и почувствую соль

на твоих губах,

жарких и расточительных…

Я мучительно пытаюсь вспомнить

твое тело,

спрятанное в траве…

Вверх

бегут мысли деревьев.

Танцем маленьких светлячков

открывается тайный концерт.

В церкви ночи

зазвучал голос,

и толпы непуганых мотыльков,

спасая души,

направились

к спасительному ковчегу фонаря…

Я замираю от нежности

твоих слов,

лучащихся в неверном сиянии листьев.

Две умелых руки лепят

мои плечи и ребра.

Притяженье Земли не в силах

совладать с нами.

Где-то там, за плечами,

отчаянно

падают звезды

и плывут облака,

обрекая на слепоту

деревенских котов…

Лунный свет

срывается с веток

как шорох.

Вот дыханье твое

прорастает во мне…

Мы летим как стрелы

в только им ведомую

мишень…

«Но вот ты остаешься одна…»

* * *

Но вот

ты остаешься одна,

и, уставшие за день прятаться,

морщины привычно

возвращаются на свои места.

Как капли с листа,

скатываются

воспоминания прожитого дня.

Одна в этом дне,

ты и зеркало, и свеча…

Качающиеся лица

и нескончаемые разговоры,

не приближающие ни на миг

желанный покой…

А память

покорно накатывает волны

отчаяния и надежды,

и — изумления…

Все это

было когда-то любовью…

Проходит сентябрь,

прикрывая рукою помутневший

огарок терпкого лета.

Он как лекарь

у твоей постели постылой.

Ты уже

научилась себя уговаривать,

что все еще будет,

обязательно будет —

когда-нибудь.

Ты научилась этому,

глядя в мишень

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---