Мы свернули налево и помчались по ровной глади асфальта. Надо было спешить. Уже начало темнеть, а до ближайшего города Нарайянгарха оставалось 109 километров. Мы ехали по прямой как стрела дороге мимо пальмовых рощ. По опушкам ютились маленькие деревеньки. Мы миновали несколько длинных мостов, но внизу вместо полноводных рек текли узенькие ручейки да виднелись пересохшие русла. По размерам мостов можно было судить, как сильно разливаются реки во время сезона дождей.
И вдруг дорога оборвалась. Впереди река Нарайяни, а за ней город Нарайянгарх. Но где же мост?
Вскоре выяснилось, что переправиться через реку можно на пароме. Правда, работает он или нет, никто не знал. Наконец нашли «главного администратора» парома, он тихо дремал в углу конторы. Он тут же выдал нам маленькие розовые квиточки — билеты на паром — и махнул рукой в сторону реки. И снова заснул. Мы пристально посмотрели в ту сторону, куда он махнул рукой, и только тогда поняли, что две узенькие, остроносые, связанные между собой и покрытые хлипким настилом лодки и есть тот самый паром, на котором нам предстояла переправа.
С грустью посмотрев на автомобиль (может, видим его в последний раз), мы кое-как въехали на помост. В каждую лодку прыгнули по два гребца, пятый — кормчий — встал у руля, и мы благополучно отчалили. Уже совсем стемнело. Один лишь месяц освещал нам путь.
Оказавшись на другом берегу, мы тут же стали искать ночлег. Остановили грузовик и стали расспрашивать водителя, как добраться до ближайшей гостиницы. Он долго оценивающе нас разглядывал, а затем с уверенностью сказал:
— «Бесони», конечно, «Бесони»!
Около «Бесони» мы обнаружили бензоколонку и тут же заправили не только бак, но и канистры. Делами гостиницы заворачивали два молодых человека.
— Мы предоставим вам номера, которые под стать махараджам, — с завидной самоуверенностью заявили нам молодые люди.
Правда, с ключами они не очень-то торопились. Наконец через полчаса нас ввели в номера. С первого взгляда нам стало ясно, что махараджи в этой гостинице никогда не останавливались: крошечные клетушки, в которые с трудом втиснули по две видавшие виды кровати. Окна в номерах были почему-то матовые, а в санузлах — удивительно прозрачные. На постелях лежали грязные одеяла серого цвета. В довершение ко всему мы узнали, что «ресторан» при отеле еще только строится и в ближайшие часы его торжественного открытия не ожидается. Голодные и усталые, нырнули мы под одеяла и тут же заснули.
Спали мы плохо. Комариные армады налетали одна за другой и всю ночь не давали нам покоя. Утром мы встали с головной болью, а в этот день нам предстояло проделать 90 километров до Хетауры по дороге, которая находится в начальной стадии строительства, а затем преодолеть Трибхуван — Раджпатх…
Наконец мы в Хетауде. Позади остались пройденные вброд реки, изнуряющие километры полного бездорожья, непрекращающийся ливень. Зато город встретил нас необыкновенно торжественно. Около храмов было многолюдно. По улицам прогуливались целые семьи непальцев. Причем у каждой наряд — будь то кофты, рубашки, штаны — одного цвета. Как бы маленькие отряды в своей собственной униформе. Впрочем, ничего загадочного тут нет. Скопив денег, бедняки обычно приобретают материю сразу на всю семью. Ведь чем больше метров ткани берет покупатель, тем большую скидку делает продавец. Жители южного городка, видно, надели праздничные одежды, даже дети выглядели серьезными и, я бы сказал, степенными.
В тот день, 12 февраля, ровно в 11 часов 31 минуту, в Непал пришла весна. Не удивляйтесь этим часам и минутам: приход весны, как и все другие важные события в королевстве, происходит в строго определенное астрологами время. В соответствии с древним ритуалом именно в это мгновение в Катманду, в королевском дворце Хануман Дхока, под эхо ружейного салюта состоялось торжественное возложение королевского меча на специальный трон.
Первый день весны в Непале совпадает с еще одним популярным народным праздником — Басант Панчами, что означает «праздник знаний», и посвящается он богине Сарасвати. В этот день все непальцы — богатые и бедные, независимо от возраста, кастовой принадлежности и вероисповедания — направляются к храмам или просто изображениям Сарасвати, чтобы возложить к ногам богини цветы, фрукты, сладости.
