Издалека уже я обернулся ещё раз – последний.
Ничего не было, только барханы… и Мэй. Занесенный до пояса песком, он кричал, но слов я не слышал, увидел лишь, как поднялась его рука и словно сломалась, осыпалась.
***
Я не знаю, как выжил, ма'эр, наверное, вечерняя звезда моего рода осветила дорогу судьбы. И не помню, как выбрался, как оказался в незнакомых краях за Великой Пустошью. Там не было конца мира – там начинался новый мир.
Позже мне удалось побывать на родине. Обогнув Пустошь с наёмным караваном, я увидел пустую выгоревшую растрескавшуюся землю, поглощаемую песками, на которой не было ни росточка. В Среднелесье тоже. По непонятной причине исчезли и враги.
Я вернулся, но именно здесь был теперь край мира…
Мы надолго замолчали. Уютно потрескивали поленья в очаге, вино по-прежнему оставалось тёплым, но в сердце уже впилась ледяная игла отчаяния. Наконец я вымолвил:
– Денг, вы сказали, что у вас есть доказательства?
– Я преувеличил немного, но рассказал правду. Вы, ма'эр, тотчас поймёте, что такие вещицы наши мастера не делают, – он протянул маленький гребень, сияющий всеми оттенками спрессованного кварца.
Я не взял, только кивнул согласно.
– Вы любили Мэя?
– Любил, – не задумываясь, ответил Денг. – Но я был молод и не понимал тогда, что его дружба спасла меня. Мы ведь стали родными. Братьями не по крови, а по судьбе.
– Но вы не искали его. Почему?
Вот тут человек по имени Денг замешкался, помолчал немного, упёршись локтем в столешницу, положил ладонь на лоб.
– Зачем, ма'эр? – глухо сказал он. – Я до сих пор не знаю – что он такое. Мужчина или женщина, мираж моего рассудка или слепок моей души, жизнь или небытие, фантазия или реальность. Живой город, созданный для меня и разрушенный моей глупой волей.
– Но…
– Даже если бы я не видел, как Мэй исчез в песке, – перебил он, – всё равно бы не искал его.
– Почему же? – повторил я.
– Потому что однажды я уже возвращался домой и смог лишь поцеловать выгоревшую землю, наполненную пеплом родных людей. Пусть уж второй дом останется хотя бы в воспоминаниях.
Я встал, зашел ему за спину, положил руку на плечо.
Денг обернулся, и при свете очага я увидел синие глаза.
Несколько долгих секунд мы смотрели друг на друга: я – понимающе, он же – приняв это понимание за сочувствие постороннего человека.
Отодвинув тяжелую пыльную портьеру, я вышел на крыльцо, глотнул прохладный воздух ночи. Легкий бриз уносил в сторону воды запахи рыбы и стряпни. Залаяли и смолкли псы, отдыхавшие на берегу после жаркого дня, вытянув лапы на мокром песке.
Вернуться или уйти?
Исчезнуть или остаться?
Закончена жизнь или нет?
Единственный человек, которому я когда-то поведал о себе, доверился, Денг не узнал меня сейчас.
Я искал его, с каждым шагом от пустыни гася искры собственной жизни.
Денг никогда не искал меня. Он возвращался на родину, но не понял, что это я уничтожил его врагов.
Он никогда не поверит, что я – живой.
Денг рассказывает легенду обо мне каждому встречному.
Что-то произошло с глазами. Я провёл пальцами по щеке, ощутив влагу.
Слёзы сердца… так вот что они такое…
