– Подробности мне неизвестны, – ответила коммандер, покачав головой. – «Песня Ветра» находилась слишком далеко, чтобы вести настоящую тактическую разведку, но основные факты совершенно очевидны. У нас были прорехи в сенсорной сети, мэм, а спланировавшему атаку командиру хевенитов, кто бы он ни был, хватило мужества и смекалки этим воспользоваться.
Дорсет не хотелось этого говорить, но деваться было некуда. В голосе ее звучали ярость и стыд.
– Объясните! – приказала Мадлен уже спокойным, уравновешенным тоном, и Дорсет невольно задумалась: это спокойствие наигранное, либо же реальная угроза заставила адмирала выбросить из головы все постороннее?
– У коммодора Иржин не хватало сенсорных платформ для полного прикрытия системы, она расположила их на наиболее вероятных направлениях подхода противника. Все свои корабли, кроме моего дивизиона эсминцев, охранявшего астероид с рудными копями, она поместила на орбите Самовара, не выслав никаких пикетов.
Сорбан, несмотря на железную выдержку, поежилась, а Дорсет мрачно продолжила:
– Хевениты прошли над эклиптикой, что позволило им обойти платформы коммодора и не попасть в зону досягаемости сенсоров моего корабля. К тому же их корабли двигались по баллистической траектории.
– Корабли хевенитов ? По баллистической? – переспросила Сорбан.
Дорсет кивнула.
– Или так, мэм, или они разработали технологию маскировки куда более совершенную, нежели предполагали наши разведчики. Даже при избранном маршруте они проходили в достаточной близости по крайней мере от одной из наших сенсорных платформ, и она просто не могла не засечь активность импеллеров.
– Они были обнаружены, лишь когда ворвались в систему и открыли огонь? – уточнила Сорбан, которая, похоже, никак не могла поверить услышанному.
– Так точно, мэм. Но это не самое худшее.
Бросив на нее пристальный взгляд, Сорбан сделала жест, означающий: «Выкладывай, что уж там», и Дорсет тихо добавила:
– Они использовали ракетные подвески.
– Дерьмо! – шепотом выругалась Сорбан, и бранное слово в ее устах прозвучало почти как молитва. Несколько мгновений адмирал сидела молча, с закрытыми глазами, после чего спросила: – Какими силами располагают в той системе хевениты?
– Точно утверждать не возьмусь, мэм. Я уже говорила, что мы находились слишком далеко для качественного сканирования, но, по моим приблизительным оценкам, это четыре линейных, от шести до восьми тяжелых крейсеров и с полдюжины легких. Ни мне, ни моему тактику не удалось выявить ни одного эсминца, но ручаться за их полное отсутствие я бы не стала.
Сорбан поморщилась снова: мало им потери системы, так еще и хевениты обзавелись подвесками. Это наводило на невеселые раздумья.
– Насколько тяжелы потери коммодора Иржин? – спросила она, помолчав.
– Мэм, я… – Дорсет умолкла и сглотнула. – Простите, адмирал, должно быть, я неясно выразилась. – Она снова умолкла, перевела дух и продолжила уже ровным тоном: – Дама Мадлен, за исключением моего дивизиона, оперативное соединение уничтожено полностью. Я – старший из офицеров оставшихся в живых.
Сорбан не сказала ни слова. Тянулись мучительные, казавшиеся бесконечными секунды, она сидела молча, не сводя глаз с Дорсет, а в ее голове бушевала круговерть мыслей. Известие о наличии у хевенитов ракетных подвесок было пугающим, но едва ли неожиданным: все понимали, что Республика вылезет вон из кожи, чтобы ликвидировать то огромное преимущество, которое давала Альянсу монополия на подвески. Но вот того, что презираемые всеми офицеры Народного Флота сумеют использовать новое оружие с таким искусством и со столь сокрушительной эффективностью, не ожидал никто.
Хотя Сорбан продолжала смотреть в лицо Джессике, видела она перед собой не ее, а Иржин. Самонадеянную бахвалку Иржин, отзывавшуюся о хевенитах не иначе как с демонстративным пренебрежением. Черт побери, она ведь знала, что у нее не хватает платформ! Какого дьявола она не выставила пикеты? На кой хрен нужна системе командующая, не способная или не желающая позаботиться о безопасности? О чем она вообще думала?!
Впрочем, о чем думала Иржин, уже не имело никакого значения. Справедливо ли, нет ли, но история обвинит ее несравненно более сурово, чем обвиняла сейчас Сорбан, ибо никогда прежде Королевский Флот не постигала подобная катастрофа. Поколения аналитиков станут скрупулезно изучать это бедствие. Развешивая обвинения и наклеивая ярлыки, с апломбом людей, предающихся умозрительным спекуляциям. Но и это не имело значения. Важно было одно: все корабли погибли, а вместе с ними, скорее всего, погибли и все люди. Если хевениты, воспользовавшись неожиданностью, нанесли массированный удар с использованием подвесок, едва ли хоть кто-то успел воспользоваться спасательными капсулами.
