В радости и в горе - страница 54
Мэтт думал о том, где сейчас Джози. Наверное, наряжается в свое сиреневое платье, суетится, как положено подружке невесты, зато пройдет несколько часов, и он внезапно появится на свадьбе у Марты, — и это станет сюрпризом всей ее жизни.
Мэтт сел возле Холли. Та устало улыбнулась.
— Хорошо спала?
Холли обхватила ладонями чашку и придвинула поближе к себе.
— Если бы ты принял вчера приглашение, сегодня мог бы не задавать этот вопрос.
— Ты же сама понимаешь, что это была плохая идея.
— Я думала, это была хорошая идея.
Мэтт попрощался с Холли у подъезда ее дома. На прощанье они поцеловались. Не то, чтобы очень уж страстно, но и не совсем целомудренно — играя языками, закусывая губы и взасос. Нельзя сказать, что это было неприятно. Когда он дал понять, что не хочет, чтобы их отношения заходили дальше, Холли возмутилась. На ее взгляд, после того, что между ними уже произошло, он, как джентельмен, просто обязан был не останавливаться на достигнутом. Надо признать, что если бы она проявила чуть больше настойчивости, то крепость непременно была бы взята. Твердыня безбрачия, которую Мэтт возвел вокруг себя, вовсе не была так уж неприступна… Если бы Холли не ныла, не скулила, а решительно взяла дело в свои руки, то воля Мэтта была бы сломлена: как и любой другой мужчина, который сознает, что он всего-навсего «очередной», Мэтт проявлял удивительное слабоволие, как только дело доходило до «слабого» пола. В последнее время, однако, для него стало важно заниматься сексом/любовью/исполнять горизонтальное танго не просто так, а с той, которая вызывала в нем чувство, то есть с которой хотелось проводить время, а не спешить смыться до того, как поджарятся на сковороде яйца с беконом. И кроме того, неплохо было бы получше узнать человека и до того. Все это он попытался объяснить Холли, прежде чем покинуть ее и перехватить такси до своего отеля. Холли его взглядов не разделяла.
— Может, в следующий раз? — спросил Мэтт, надеясь, что это не прозвучало слишком уж «отшивающе».
— Этот раунд ты проиграл, жалкий англичанин, — сказала она с холодком, но не бесповоротно, и он подумал, что не обидел ее.
— Хочешь узнать мнение этих ребят на темы мировой значимости?
— Не могу представить себе ту тему, которая бы сейчас меня взволновала.
Их глаза встретились, и Холли подмигнула ему:
— А я могу.
Headstrong, как изначально и предполагал Мэтт, оказались вовсе не из Нью-Йорка. Джастин, самый разумный из них, был родом из Басилдона; Тайрон приехал из Барнсли и, скорее всего, с таким именем натерпелся издевательств еще в школе; Бобби прикатил из Акрингтона; а Стиг большую часть своей жизни провел в Мэйдстоун, без сомнения, по-своему очаровательном местечке в сельской Англии, никак не способствующем развитию интеллектуальных задатков. Единственный вопрос, который в связи с этим возник у Мэтта, звучал так: зачем надо было переться за тридевять земель, чтобы взять у них интервью, если он мог спокойно сделать это в том же Люишеме или Кэмдене? Почему всех собрал Нью-Йорк, объяснила Холли в своей предваряющей интервью речи: для того чтобы покорить мир, вначале надо покорить Америку, а Нью-Йорк — это Америка и есть. После этого мировая популярность должна была прийти сама собой. После этого заявления слова «удачи вам», которые, вроде бы, сами приходили на ум, отчего-то застряли в горле.
Мэтт чувствовал себя школьным учителем в неуправляемом классе. Headstrong сидели, дурачась почем зря — отпуская друг другу подзатыльники и пиная ногами. Никто о них не слышал бы и краем уха, если бы компании «Beeline Management» отчего-то не стукнуло в голову выдернуть их, как редиску с грядки, из тьмы забвения и неизвестности. Возникало подозрение, что они просто-напросто оказались в нужное время в нужном месте, например на Ибице[34], где как раз «расслаблялся» размякший в романтической обстановке менеджер «Билайна». Дальше Ибицы они вряд ли бывали, да никто бы их дальше и не пустил. Теперь им приходилось придерживаться имиджа — неотъемлемого атрибута подобных мест. Жесткий распорядок дня, заполненный гламурными вечеринками с перерывом на массаж и макияж, давал о себе знать. Шестидюймовый слой грима апельсинового цвета покрывал искусственный загар, который, в свою очередь, пытался скрыть угри и сыпь от постоянного недоедания, недосыпания и недоумывания. Зато уж зубы сверкали неестественной белизной, которая могла быть результатом только самого непосредственного вмешательства «Colgate» — компании, славившейся не только непроверяемым качеством зубной пасты, но и очень серьезными специалистами, которым уже некуда было ставить пломбы. Идеальные улыбки, очевидно, играли едва ли не самую важную роль в рекламной кампании. Главную роль второго плана исполняли штаны, которые могли дополнительно вместить небольшой отряд герл-скаутов. Не удивительно, что девочки-подростки их обожали, а все мужское население — ненавидело лютой ненавистью. Как там сказал редактор Мэтта? Если тебе надоело интервьюировать бойз-бенд — тебе надоело жить. Кампания с Headstrong стремительно развивала в нем нежелание жить.
