Я подавила желание показать ей средний палец и снова откинулась на спинку шезлонга. Поправив солнечные очки, я вернулась к роли отщепенца.
Я снова надела наушники, включила «Славься» Дермота Кеннеди и глубоко вздохнула. Сидя там, в окружении незнакомых людей, на вечеринке, которая мне не нравилась, я погрузилась в мысли о Уиллоу.
Что я там делала?
Это мероприятие было не для меня. Даже если бы Уиллоу была рядом со мной.
Я предпочла бы быть дома, с моими друзьями, с которыми играла в футбол, и, если бы они захотели пойти потусоваться куда-нибудь, я попыталась бы отговорить их от этого. Серьезно. Смотреть фильмы и поедать фастфуд было намного интереснее.
Но эта вечеринка пришлась бы по вкусу Уиллоу.
Она любила популярных девочек и популярных парней. Она сразу разобралась бы, кого покалечить, кого убить, чью задницу поцеловать и с кем потрахаться.
Я находилась в ее мире.
Сквозь звуки музыки я слышала смех, который был похож на смех детей на игровой площадке. По собственной воле я находилась в центре торнадо, а все остальные казались вполне довольными.
Почему я не могла быть нормальной?
Почему я даже не хотела попытаться?
Я почувствовала, как потекли слезы, но меня это не беспокоило. Я даже не пошевелилась. И не стала вытирать их. Я не собиралась останавливать поток слез, но и не собиралась разражаться рыданиями. Это тоже было не в моем стиле.
Я даже не помнила, когда плакала в последний раз, прежде чем погибла Уиллоу.
Это она была любящим порыдать и склонным к мелодраме близнецом. Если ее бросали или она бросала кого-то, это был конец света. А если ее, спаси бог, предавала подруга, ее жизнь была кончена…
Но это был плохой выбор слов.
Я включила другую песню. Мне нужно было сменить темп, если я хотела вести себя прилично.
Следующей песней была «Мне нужна моя девочка».
Черт!
Я снова нажала на кнопку.
«Спи, детка, спи».
Вот дерьмо!
Мне нужно было включить что-то другое, но мой большой палец замер на кнопке.
Эти слова заставили меня вспомнить тот вечер.
Она лежала на полу. Ее открытые глаза остекленели. Под ней натекла лужа крови.
Я легла на пол, прислонив голову к ее голове и так же, как она, сложив руки. Я лежала в луже ее крови, и мне казалось, что это моя кровь.
Мы будем лежать рядом. Она расскажет мне свой секрет, а я притворюсь, что он меня взволновал.
Мы раньше так часто делали, и я притворилась, что тем вечером все происходило именно так.
Боже.
Вот дерьмо.
Слезы текли ручьями у меня из глаз, и, хотя я не шевелилась, я знала, что рано или поздно окружающие заметят это.
Включив музыку громче, я поднялась и пошла в дом.
Так было уже лучше. В наушниках я могла не реагировать на взгляды, насмешки и вопросы окружающих. Музыка защищала меня. Я была в своем мире. Мне не нужно было все их дерьмо. Были только я и моя музыка. И еще Уиллоу.
Я всюду чувствовала ее присутствие.
Я планировала подняться наверх, в комнату Райана. Но напоследок оглянулась.
Райан и его друзья были в бассейне и играли с остальными. Та девчонка, которая презрительно посмотрела на меня, теперь висела на руке Райана, пытаясь отобрать у него мяч. Группа Эрин наблюдала за ними, сидя в шезлонгах. Они о чем-то переговаривались и мрачно смотрели на других девочек. А те загорали и беспечно смеялись рядом с бассейном.
Они все были нормальными.
А я – нет.
И я чувствовала, что она рядом.
Внезапно меня охватил гнев, словно это она затащила меня сюда.
Я не собиралась жить ее жизнью. Это была не моя роль.
– Иди к черту, Уиллоу, – прошептала я, повернулась спиной к бассейну и поспешила наверх.
Я собиралась забрать все, что я оставила в комнате Райана, и уйти, потому что это была я.
– Эй.
Я обернулась и увидела Райана, стоявшего в дверях. Его волосы были мокрыми, а по груди стекали струйки воды. Он нахмурился.
– Ты уходишь?
Я мысленно сказала: «Черт, вот дерьмо!»
Мрачно посмотрев на него, я смахнула со щеки слезу.
– Да.
Я хотела сказать что-нибудь еще, но язык не слушался меня.
– Почему?
В моей голове пронеслись все известные мне ругательства, прежде чем я заговорила.
– Это… – Я махнула рукой в сторону бассейна. – Мне здесь не место.
