, священников, а согласно книге Левит, или Второзаконию, или чему-то там еще священник не должен жениться на разведенной… Или: женщина страдает от жестокости и оскорблений мужа, а развестись не может, потому что развод может дать только муж…
— Раввинский суд может приказать мужу предоставить развод, — сказал Ури, — его могут даже посадить в тюрьму, если он отказывается.
— А если он уже в тюрьме? А дети, у которых отец — еврей, а мать не еврейка, и которых суды объявили не евреями?
— Но если она обратилась в иудаизм…
— То это они решают, правильно ли она обратилась, — торжествующе закончила Гитель.
Рабби откинулся на спинку.
— А какой закон, где-либо и когда-либо, касался всех совершенно одинаково? Всегда есть исключительные случаи, которые несправедливы по отношению к отдельной личности. Но общество терпит их, потому что совершенный закон невозможен, а жизнь без закона немыслима. Если таких исключительных случаев слишком много — то есть, если случаи перестают быть исключительными и становятся правилом, — тогда или в законе делают изменения, или его слегка изгибают, дают иное толкование, чтобы приспособить к новой ситуации. Именно это произошло здесь в вопросе смешанных браков. Но если не будет этих фанатиков, посвятивших себя сохранению строгого толкования закона в вопросе, кто еврей, а кто нет, скажи, как долго по твоему мнению Израиль останется еврейским государством? Какой понадобится срок, чтобы он стал полностью космополитичным? И как тогда оправдать сохранение его как отдельного государства?
Джонатан широко зевнул, немедленно переключив все внимание на себя.
— Бедный ребенок, — сказала Гитель, — наш разговор утомил его.
— Ему давно пора спать, — сказала Мириам. — Давай, Джонатан, поцелуй папу, тетю Гитель и Ури и пожелай спокойной ночи.
Джонатан послушно обошел всех и в конце остановился перед Ури.
— Ты уходишь сегодня вечером? — с тоской спросил он.
— Ури ночует сегодня здесь, — сказала Мириам, — и если ты сразу же ляжешь спать, то сможешь встать рано и пойти с ним в шул.
Намного позже, когда все, наконец, решили укладываться, Гитель объявила, что будет спать на диване, а Ури в комнате Джонатана. Он возражал, но Гитель настаивала, что предпочитает диван. Мириам она объяснила:
— Я хочу, чтобы хоть одну ночь он поспал на удобной кровати. А Джонатан будет страшно рад, когда проснется.
Помогая Мириам приготовить диван, она спросила:
— Ваш друг, этот Стедман, уже уехал?
— Нет, не думаю. Он наверняка позвонил бы нам, чтобы попрощаться.
— У его сына действительно неприятности?
— Я не знаю, но мы волнуемся. После того вечера в «Кинг Дэвид» Дэн не звонил ни разу. Наверное, пытается разузнать в посольстве, что можно сделать.
— Страшно неприятно, он симпатичный человек.
— Может, завтра зайдет на кидуш. Обычно он приходит.
— Значит, увидимся, может, я смогу помочь. У меня много знакомых.
Марти Дрекслер и Берт Рэймонд намеренно зашли к Дойчам в субботу утром; они знали, что рабби будет в храме, а повидать им нужно было именно ребицин.
— О, мистер Рэймонд — и мистер Дрекслер. Рабби в храме.
— Да… там ведь он и должен быть… — Рэймонд выглядел огорченным, но не уходил.
Наступила неловкая пауза.
— Может, зайдете? У вас что-то срочное? — Она посторонилась. — Я как раз налила себе вторую чашку кофе. Не составите компанию?
— С удовольствием, миссис Дойч, — сказал Марти.
Она усадила их за стол и принесла чашки. За кофе они просто беседовали. От второй чашки оба отказались. Марти поднял руки.
— Кофе хорош, но с меня достаточно одной. А рабби мы хотели видеть, чтобы узнать, принял ли он какое-то решение по вопросу, о котором мы говорили с ним на прошлой неделе. Он вам рассказывал?
— Да, он упоминал об этом, — осторожно сказала она.
— Я полагаю, что вас это касается не меньше, чем его. Как вы относитесь к идее остаться здесь, миссис Дойч? — спросил Рэймонд.
— Решения принимает Хьюго. — Она убрала чашки. — Я уверена, что вы понимаете это, мистер Рэймонд.
— Конечно, — сказал Марти. — У себя дома тоже я принимаю решения, просто жена говорит мне, какими они должны быть. Мне кажется, что так в большинстве семей. И мне пришло в голову, что рабби прислушивается и придает большое значение тому, что вы говорите.
