— Но вы, похоже, не умерли, — сказал Стедман.
— Рана была поверхностной, холод, наверное, заставил кровь свернуться. Меня нашла старая крестьянка, собиравшая хворост. Она прятала и кормила меня, пока я не смог передвигаться. Я добирался сюда больше года, и поверьте, много раз я жалел, что выстрел не был смертельным.
— Тогда здесь вы должны себя чувствовать как в раю, — с чувством сказал Стедман.
Лицо Мимавета растянулось в жуткой улыбке.
— После того, как вы были мертвы, мой друг, вы просто живете от одного дня к другому. — Голос его внезапно оживился, и он деловито перешел на английский. — Приходите сегодня вечером в семь, и у меня, вероятно, будет для вас машина. Не тяните. Хорошая сделка не ждет.
На улице Рой спросил:
— О чем он так долго болтал на идиш? Рассказывал историю своей жизни?
— Нет, историю своей смерти, — сказал рабби.
— Вот как? — Видя, что рабби улыбается, он принял это за образец раввинского юмора. — Что ж… — Не зная, как реагировать, он повернулся к отцу. — Послушай, мне пора идти. Встретимся на том же месте сегодня вечером?
— Да я вовсе не намерен возвращаться сюда.
— Но папа…
— Если я вернусь, он поймет, что мы заинтересованы, и я заплачу бешеные деньги.
— Но…
— Он знает мое имя и знает, где меня найти. Если у него что-то получится, можешь быть уверен, он позвонит.
Увидев, что Рой явно разочарован, рабби сменил тему.
— В пятницу вечером твой отец придет к нам на шабатний обед. Миссис Смолл и я будем рады, если ты тоже придешь, Рой.
— Отлично, спасибо. Я обязательно буду.
Когда они возвращались, рабби сказал:
— Потрясающая история.
— Да, и она есть у меня на пленке.
— Вы записали ее? Так целью была не…
— Я и в самом деле пошел покупать машину, но решил, что стоит записать наш разговор. Если что-то нечисто — например, если он торгует крадеными, — я вне подозрений.
Рабби кивнул, и некоторое время они шли молча. Потом рабби задумчиво сказал:
— История невероятная, но его имя говорит, что это правда.
— О, я уверен, что это правда, по крайней мере, он в это верит. Но это не так уж необычно, как вы, похоже, думаете, рабби. Здесь, в Израиле, у каждого своя невероятная история. Одни бежали от нацистов, другие боролись с арабами. Практически каждый остался жив в результате маленького чуда. Чудеса — это часть здешнего климата.
Доктор Бен Ами, крупный, коренастый и неуклюжий человек, остановил свой «фольксваген» у насыпи, одним плавным движением, рожденным долгой практикой, выбрался из-за руля вместе с большой врачебной сумкой и тут только увидел, что в квартире Адуми темно. Он остановился на минуту и прошел несколько шагов вперед на площадку между домами 2 и 4 по Коль Тов-стрит, где Авнер Адуми обычно ставил машину. Ее там не было. Он был абсолютно уверен, что его пациентка, Сара Адуми, дома. Наверное, задремала засветло, а муж еще не вернулся.
Он мог позвонить в дверь и разбудить ее. В конце концов, его ждали, может, она и не спит, а просто отдыхает. Но осматривать ее в отсутствие мужа не хотелось. Было почти семь, через несколько минут наверняка появится Авнер. Лучше подождать.
Тут он вспомнил о другом больном, некоем Мимавете, живущем через улицу, в доме 1 по Мазл Тов-стрит. Пациент новый, судя по звонку, у него скорее всего катар верхних дыхательных путей. Аспирин, покой, может быть, микстура от кашля, чтобы смягчить раздражение в горле. У него уйдет на это десять-пятнадцать минут, а к этому времени Адуми будет дома. Ему нравилось заканчивать день у Адуми. Можно не спешить, выпить чашку чая и посидеть за дружеской беседой, прежде чем идти домой.
Чтобы не разворачиваться на узкой, грязной улице, он пошел пешком между насыпью и домами. Было темно, и он включил фонарик.
На полпути он остановился, минуту стоял, как вкопанный, потом вернулся. В вестибюле был телефон-автомат, и он набрал номер кабинета Адуми.
— Авнер?.. Это Бен Ами… Я в вашем доме, то есть, в вестибюле… Нет, Сару пока не видел. В доме темно, и я решил, что она задремала… Нет, подожду, пока ты не вернешься. Но я должен сообщить тебе кое-что важное… Нет, лучше не по телефону. Когда ты будешь? Через полчаса? Хорошо… Нет, все в порядке, у меня еще один пациент в следующем квартале. Я сначала зайду к нему.
