Если пара все-таки заходила, официант вежливо принимал у них заказ, обслуживал и больше не обращал на них внимания. Остальные посетители тоже игнорировали их, даже не взглянув в ту сторону. Как игнорировали они Абдула, который пил кофе, держа перед собой открытую книгу. Здесь он был чужим. Одежда, книга — все говорило о более высоком статусе, вплоть до студента. Он сидел уже двадцать минут и пил вторую чашку, когда вошел Махмуд. Он не поздоровался с Абдулом, а подошел к бильярду и несколько минут наблюдал за игрой, затем перешел к одному из столиков, где играли в карты, и немного поболтал. Потом взял табурет, перенес его к столику Абдула, сел рядом и кивнул официанту.
— Кофе.
Когда официант принес кофе и вернулся на свое место у раковины, Махмуд сказал:
— Мы выяснили, где он живет, но Лейла считает, что надо подождать.
Абдул пожал плечами.
— Все проще, чем… — Махмуд щелкнул пальцами. — Это новая квартира, вся застройка новая. Он пока один во всем доме, квартира на первом этаже. Дом выходит на Шалом-авеню, а его подъезд в самом конце, рядом с насыпью. Улица тоже новая, по другую сторону ни одного дома.
— Ну и?
— И Лейла считает, что все слишком просто. Возможно, это какая-то ловушка.
— Женщины! — презрительно произнес Абдул. — Вечно они из-за всего волнуются.
— Нет, Абдул, Лейла не такая. У нее есть голова на плечах. Она не хуже любого мужчины в организации. Но она выяснила, что в Тель-Авиве он жил на верхнем этаже, хотя у него больная жена, и ей тяжело подниматься по лестнице. Почему здесь он взял квартиру на первом этаже?
— Потому что у него больная жена, и ей тяжело подниматься по лестнице. Ты сам все объяснил. Кроме того, в Иерусалиме не так просто найти квартиру.
— Но если его перевели сюда, разве правительство не позаботилось бы, чтобы он получил такую квартиру, какую захочет?
— Правительство не занимается поиском квартир даже для действительно крупных шишек, хоть для министров, когда их переводят сюда. Поверь мне, ради него оно не станет менять свои привычки. Если Лейла из-за этого волнуется, она просто обыкновенная баба. Передай Швейцарцу, чтобы готовил игрушку. И чтобы сам проверил. В прошлый раз она сработала преждевременно.
— Там два въезда, между ними он оставляет машину, на тротуаре между зданиями. Места там немного. Швейцарец может смастерить что-нибудь такое, что мы прицепим к его машине…
— Это идея Лейлы? — презрительно спросил Абдул. — Замечательная идея! Вам придется ждать до позднего вечера, когда уже хорошо слышно, как поднимают и опускают капот. Нет, лучше всего обычное устройство. Мы подбросим его, когда еще светло, и никому в голову не придет остановить тебя и спросить, что ты там делаешь.
— Хорошо, я скажу Швейцарцу.
Абдул снова уткнулся в книгу, и Махмуд добавил:
— Лейла интересовалась этим американцем, с которым ты так дружен.
Абдул закрыл книгу и впервые обернулся лицом к другу.
— Значит, Лейла думает, что теперь она решает, с кем мне дружить? А дружбу с тобой она одобряет?
— Абдул, но он американец и еврей…
— У меня свои планы на то, что он американец.
— Она думает, что, возможно, у него есть свои планы на тебя.
— У Роя? — Абдул откинул голову и рассмеялся. — Она думает, что Рой может использовать меня?
— Один раз она видела его в ресторане с каким-то взрослым. Они съели весь обед молча. И еще оставались, когда все уже ушли. Просто сидели, пили кофе, не говоря ни слова. Это выглядело подозрительно.
— Скажи Лейле, чтобы она перестала повсюду искать агентов. Это его отец.
— Нет, Абдул, потому что через несколько минут она вернулась — сказала официанту, что забыла шарф. А они ссорились. Твой молодой друг грубо разговаривал со старшим. Ни один сын не говорил бы так со своим отцом.
Абдул улыбнулся.
— Ты не знаешь американцев.
