– Именно. Особенно если перед этим тебя несколько месяцев подряд подвергали физических и моральным пыткам.
– Я понимаю.
Я встала, чувствуя, что он только что снова разбил мне сердце. Когда я проходила к двери, Рен коснулся моей руки.
– Я не хотел тебя обидеть. Поверь, я могу себе представить сотни вещей пострашнее, нежели узнать, что у меня есть нежная, милая и добрая подруга, которую я совсем не помню. Мне просто нужно время, чтобы принять это.
– Рен, ты правда так думаешь? То есть у нас есть возможность? Ты веришь, что можешь научиться… снова любить меня?
Он долго задумчиво смотрел на меня, прежде чем ответить.
– Я постараюсь.
Я молча кивнула. Он выпустил мою руку, и я закрыла за собой дверь.
«Он постарается».
Следующая неделя не принесла никаких перемен. Несмотря на все усилия мистера Кадама, Кишана и Нилимы, Рен по-прежнему не помнил ничего обо мне. Постепенно он стал терять терпение и раздражался на всех, кроме Нилимы, с которой охотно проводил время. Я догадывалась, что она досаждала ему меньше, чем мы. Нилима знала меня хуже всех, поэтому болтала с Реном о вещах, которые они оба помнили.
Я готовила для него все блюда, которые ему нравились в Орегоне, включая мое фирменное шоколадное печенье с арахисовым маслом. Первое время Рен ел его с удовольствием, но стоило мне объяснить ему значение этого печенья, как он заметно потерял к нему интерес. Ему не хотелось огорчать меня тем, что эта особенная выпечка не вызывает у него никакого отклика. Зато Кишан, пользуясь затруднениями Рена, с аппетитом поглощал все, что я готовила. На четвертый день я оставила свои кулинарные попытки. Я видела, что Рена терзают наши бесплодные ожидания и он становится все более раздражительным.
Однажды вечером, когда я, как обычно, спустилась к ужину, я обнаружила, что столовая украшена серпантином цвета персиков и слоновой кости и все с нетерпением ждут меня. Посреди красиво накрытого стола возвышался огромный торт.
– С днем рождения, мисс Келси! – воскликнул мистер Кадам.
– Мой день рождения? Ой, а я совершенно забыла!
– Сколько же тебе сегодня лет, Келс? – спросил Кишан.
– Э-э-э… Девятнадцать!
– Э, да ты еще совсем дитя! Правда, Рен?
Рен кивнул и вежливо улыбнулся.
Кишан крепко обнял меня.
– Ну-ка! Садись, а я принесу подарки.
Он отодвинул для меня стул, помог мне сесть и ушел собирать подарки. Пока он отсутствовал, мистер Кадам при помощи Золотого плода поставил передо мной мои самые любимые блюда: чизбургер, жареную картошку и шоколадный стаут. Все остальные тоже стали по очереди заказывать себе любимую еду, мы смеялись, отпуская шуточки по поводу выбора каждого. Впервые после возвращения Рена я смеялась вместе со всеми.
Когда мы поели, Кишан провозгласил, что пришло время подарков. Первым я развернула сверток от Нилимы. Там оказался флакон дорогих французских духов, который я тут же пустила по кругу.
Кишан понюхал и поморщился.
– Ее естественный аромат в сто раз лучше!
Когда флакон дошел до Рена, тот улыбнулся Нилиме и сказал:
– Мне очень нравится.
Улыбка сбежала с моего лица.
Затем наступила очередь мистера Кадама. Он через весь стол подтолкнул ко мне белый конверт и лукаво подмигнул, когда я подцепила пальцем клапан, чтобы поскорее узнать, что же там внутри. Там лежала фотография автомобиля.
Я высоко подняла карточку над столом.
– Что это такое?
– Твоя новая машина.
– Но мне не нужна машина! У меня дома стоит «бокстер»!
Мистер Кадам печально покачал головой.
– Уже не стоит. Я продал его вместе с домом через другую фирму. Локеш узнал об этом вашем жилище и мог выследить нас, поэтому нам пришлось замести следы.
Я помахала фотографией в воздухе и засмеялась.
– И какая же машина, по вашему мнению, потребовалась мне на этот раз?
– Да ничего особенного, пустяки. Просто транспортное средство, чтобы вы могли ездить туда-сюда.
– Не томите, мистер Кадам! Как называется моя машина?
– «Макларен SLR 722 Родстер».
– А она большая?
– Это кабриолет.
– А тигры туда поместятся?
– Нет. В вашей машине всего два сиденья, но наши мальчики теперь большую часть дня проводят в человеческом облике.
– А… она дороже тридцати тысяч долларов?
