– Нужно уважать их царство, – провозгласил он, – особенно в моменты смены караула… – Казалось, что в сумерки и предрассветные часы «на службу» заступают совершенно разные духи.
– Ты тоже можешь стать чародеем, – сказал Роланд. – Кто угодно может найти общий язык с силами природы. Необходимо только доверие, но именно его часто не хватает.
Я чувствовал, что вот-вот провалюсь в сон, полный теплоты огня и микстуры из лесных трав. Я устроился поудобнее на своем спальном мешке, развернутом на покрытой листвой земле, и вдыхал запахи земли и костра. Что-то из мира Роланда, нового мира, обращалось ко мне. Сосуды с собранными в них травами, волынки и стрелы, ведра для сбора дождевой воды. Все это было знаками новой, совершенно иной жизни – я ощущал ее в звуках леса, в желтых и красных цветах шарфа, повязанного вокруг шеи Роланда, и что самое главное, в чувстве обретенной дружбы с лесом и существами, его населяющими. Я заметил, что и Роланд обрел особые волшебные черты. Проворная походка, блеск в глазах и способность к необычайной перемене настроения – с серьезного на шутовское.
Мы встали вместе с восходом солнца. Мягкая зелень леса искрилась россыпью блестящих капелек росы. Я окинул взглядом деревья – их листва была подсвечена первыми лучами и, что меня совершенно поразило, внутри каждого листочка находились крошечные феи. Я ошеломленно глазел, как они спокойно и безмятежно лежали, покачиваясь, в зеленых лиственных гамаках, и одна из них подняла свою крошечную головку и приветливо кивнула мне. Луну все еще можно было наблюдать в просыпающемся небе, она дарила наступающему дню новый глоток энергии, где-то между созвездиями Рака и Льва. Я обошел хижину и принял душ, окатив себя из ведра дождевой водой, собранной в него при помощи хитроумной системы водосточных труб, установленных вдоль крыши.
Мы сидели, наблюдая восход солнца. Роланд взял черный металлический чайник, промыл его, раздул угли, и принялся варить новое снадобье. Я рассказал Роланду, что мне снилось, как у меня растет борода. «Это хорошо, Баба, – сказал он, – прошлой ночью я видел тебя с длинной рыжей, практически огненной бородой. – Он засмеялся и достал свои свирели. – Кстати, ты не видел никого из моих маленьких друзей сегодня? – И снова рассмеялся. Зазвучали свирели, и мелодия понеслась сквозь лес, огибая стволы деревьев, вплетаясь в красивый узор вместе с пением птиц. В котле закипела вода, и запах костра распространился повсюду.
Мы пребываем в состоянии медитации. Солнце выкатилось и повисло над полями и лесом. Мы дышим вместе с дыханием жизни, вместе с чистой энергией всего живого – землей, огнем и небом. Цветок медленно раскрывается. Через два шага плоды путешествия окончательно созреют. Все тайное становится явным. Перемены часто несут в себе страдания, но свет рано или поздно пробьет себе дорогу…
Пришло время уезжать. Я попрощался со своим другом, и он, напоследок сплясав ирландскую джигу, проводил меня до окраины леса. Я знал, что мы снова встретимся. Но сейчас передо мной снова лежала дорога, и я уверенно шел по ней. Я поднял большой палец и вскоре оказался на пассажирском сидении автомобиля, который вез меня дальше на юг.
Однажды на рок-фестивале в городе Тур молодой англичанин в очках с желтой оправой и котелке поведал мне обо всех тонкостях путешествия автостопом. «Поза автостопщика – это особая асана[8]. Пока ты находишься в ней и ждешь, ты должен абсолютно четко осознавать свое физическое и психическое существо, – он балансировал, стоя на левой ноге, а палец правой руки искусно выставил вверх. – Каждая проезжающая машина – это отдельная субстанция, обладающая определенной формой, – он снимал шляпу и изящно размахивал ею. – Ты оказываешься внутри поля вибраций определенного автомобиля, но потом картинка меняется, и ты снова стоишь на дороге». Он совершил тонкое движение рукой, резанув воздух.
С тех пор я довольно часто принимал эту позу. Меня на самом деле не очень беспокоило, останавливаются ли машины или нет. Часто затянувшееся ожидание увенчивалось поездкой с человеком, обладавшим исключительной душой. Кроме того, стоя на дороге, можно было глубже ощутить внутреннюю музыку местности, ее пульс.
