Слово «культура» Рерих писал с большой буквы, ибо для него оно было паролем света. В самом начертании слова он усматривал светоносное начало. Он разбивал его на две части: «культ» (почитание), «ур» (свет). Получалось: почитание света. Вот почему победа культуры для Рериха означала победу света над тьмою. В последнем письме, адресованном сотрудникам нью-йоркского музея Рериха — оно пришло за несколько дней до его смерти и потому может восприниматься как его завет и напутствие, — он пишет:
«След Культуры неизгладим. Мы можем не ведать ее путей, но они нерушимы и нежданно процветают. Как они процветают в жизни — не нам судить. Где обскачут мир благие гонцы — не наша забота, но главное знаем, что Вестник постучится в час верный. И примут его друзья, нам неведомые».
Мне посчастливилось работать почти месяц в архиве музея русского художника в Нью-Йорке. Читая письма Рериха — а их были сотни и сотни, — я видел, какая сформулирована в них четкая, конкретная и воистину боевая программа действий на поприще культуры. Уже термины говорили сами за себя: битва, оборона, наступление, подвиг.
Рерих с сочувствием цитирует Рабиндраната Тагора: «Искусство знаменует собой победу человека над миром при помощи символов красоты». Знаменитый афоризм Достоевского «красота спасет мир» он уточняет и подправляет в своем целеустремленно-конструктивном духе: «Неверно сказать — красота спасет мир, правильнее сказать — сознание красоты спасет мир».
Максимализм рериховского подхода к проблеме прекрасного, на мой взгляд, оправдан уже тем, что для него в понятии красоты (это слово, как и «культура», он тоже пишет с большой буквы) сливаются воедино нравственные и эстетические принципы. Для него в понятии красоты с особой силой выявляется то, что он именует «живой этикой», этикой в действии. Вот извлечения из писем Рериха (естественно, что их пафос я разделяю полностью), которые могут служить подтверждением этой мысли:
«Самый почетный дозор есть дозор о Культуре. Будьте действенны на таком дозоре. Помните, что бездейственною обороною ничего не спасете. Одна оборонительная тактика ведет к поражению. Победа — в отважном, обдуманном наступлении на врагов темных, жестоких в невежестве, — только так можно оборонить Культуру».
«Велика сокровищница Культуры, разобраться в ней может лишь тот, кто сумеет возвыситься над пеною жизни вчерашнего дня. Сухие осенние листья не смутят уборщиков сада. Они — мудрые садовники — пришли ради весны, ради расцвета. Ничто так не близко Культуре, как чувство любви, осознание прекрасного и сердечное устремление к Подвигу».
«Вандализм вещественный еще ничто перед рабством мысли, скованной невежеством. Знаем, как трудно пробиваться сквозь лед невежества. Отрицание — самое гнусное отрицание — царит на всех концах земли. Но тем священнее труд тех, кто защищает культуру, кто несет высоко свободное знание. Осознание такого почетного труда удесятеряет силы, превращает каждодневную работу в победоносный подвиг».
«Помните, что не безграмотный народ будет яриться против действительности, но эти маленькие грамотеи свирепо будут отстаивать свою близорукую очевидность. Они будут думать, что мир, заключенный в их кругозоре, действителен, все же остальное, им невидимое, является вредной выдумкой. Что же лежит в основе этой нищенской узости? Та же самая, вид изменившая собственность. Это мой свинарник, и потому все, вне его, ненужное и вредное. Это моя очевидность, и потому вне ее ничего не существует».
"Да, трудны подвиги военные, но еще трудней подвиги на пашне Культуры. Снижение Культуры происходит незаметно. Могут быть механические дни Культуры, но внутренняя Культура быта может снижаться.
Желанная гостья — Культура — захочет посетить дом. Заглянет на книжные полки, в детскую, в рабочую мастерскую, в уборную. Все ли ладно? Не любит роскошь Культура, но не терпит и грязь. Что же это — трюизм? Увы, нет, сейчас многие трюизмы превратились в неотложную необходимость. Жизнь должна обновиться. В школе от самых первых дней должно быть объяснено, что такое Культура".
«Поверх печатных хроник пишется нестираемая история героев. Время отсеивает подробности и высекает нерушимый облик великого значения. По этим вехам движутся путники. Никакие тучи, никакие туманы не пресекут роста народных движений. Пусть приходят новые друзья. Пусть они будут деятельнее врагов».
