– Спасибо.
– Мы выберемся? – спросила она и достала пакет с едой.
– Обязательно, у нас всё есть, ты, главное, сделай то, ради чего мы приехали. Обратно поедем другим путём, по руслу реки, а там вдоль гор.
– Думаешь, это лучше? Может как ехали?
– Так мы сэкономим как минимум триста, если не больше километров.
– Хорошо, тогда я пошла.
Геласий остался один. Он попытался понять поступок Лавра, но объяснения ему придумать не мог. Теперь оставалось ждать, когда Анна закончит, и они тронутся в обратный путь, вот только что делать с кейсами, лежавшими в машине Лавра, ещё не знал.
К вечеру его тело стало сдавать, Анна разложила сиденья, выбросила из машины всё лишнее и, уложив его, всё утро просидела рядом.
– Ты только не вздумай мне умереть, иначе я тоже умру, мне не выбраться из пустоши.
– Всё хорошо, – хотя понимал, что всё плохо, его тело стало отказывать, поднялась температура, появились судороги и стало трудно дышать. – Ты иди, надо закончить.
Анна весь день не выходила из катакомб, и уже к утру сняла последнюю память. Но и после этого она не легла отдыхать, перепроверила вторую машину, заправила её, и уложив всё как следует, вернулась к раненому Геласию.
– Я готова ехать, дай мне карту.
– Нет, тебе надо отдохнуть, ложись, завтра утром тронемся.
– Долго ждать, ты уже горишь.
– До заката осталось пару часов, а ночью мы не поедем, поэтому подкрепись и ложись спать, утром тронемся.
Анна сдалась и как только легла, сразу уснула. Геласий не мог спать, боль, о которой он уже стал забывать, напомнила ему о себе. «Зачем она теперь, разве боль поможет? Я и так знаю, что разваливаюсь, прошу, отключись!» – говорил себе, но боль присосалась и не хотела отпускать его.
Как только горизонт порозовел, Анна завела машину и тронулась, вторая, на автопилоте, следовала за ними. Геласий решил не ехать к Лавру, он отметил на карте точкой место остановки машины, после туда отправится экспедиция, а сейчас он не мог рисковать.
Маленький караван петлял между барханами. Анна прекрасно справлялась и вела машину по курсу. Уже к вечеру появилась высохшая пойма реки. Геласий знал этот район, именно тут на них напали кочевники, но сейчас был сезон засухи и их не должно быть. Кто они такие он не узнал: они напали на его лагерь рано утром. Геласий не понял зачем, но они сначала обстреляли их лагерь, а после подожгли. Каким-то чудом ему удалось уйти, поэтому дорогу он знал. Здесь дно реки было гладким и мало поворотов.
– Всё, тебе пора отдыхать.
– Ещё немного.
– Нет, отдыхай, дай мне панель управления, я переключу на автопилот и буду следить.
– А если потеряешь сознание?
– Я надену шлем, там есть встроенный контроль, – он следит за зрачками. Если что, машина остановится.
– Ладно, – согласилась Анна и, порывшись в бардачке, достала шлем, предназначенный для ночной езды.
Управлять машиной лежа на спине было ужасно неудобно, но Геласий за час освоился и вёл достаточно ровно. Ближе к утру заметил следы от гусениц: может они были древними, а может их оставили недавно. Он запрограммировал локатор: если появится чужак, будет дан сигнал. Стали появляться валуны и ямы, а за ними и крутые повороты. Знал, что ещё километров сорок будет тянуться этот серпантин, а после русло раздвоится на два рукава.
Пронзительный писк разбудил Анну.
– Что это было? – спросила она, садясь в кресло водителя.
– Непрошеные гости.
В прошлый раз кочевники отстали от него, как только Геласий выехал на поверхность и стал углубляться в пустошь.
– Это кто ещё такие? Может они нам помогут?
– Эти нет. Бери управление, нам надо найти путь наверх. И что бы ни происходило, жми.
– Ладно, я тебе доверяю. Сейчас куда?
В этом месте, где ехали, дно было ровным, но берега были хоть и невысокими, но крутыми, и по ним машинам не подняться.
– Они у нас за спиной, наверно, с патруля возвращаются. Набирай скорость и гони, если вдруг увидишь не очень крутой подъем наверх, сразу поднимайся по нему.
Анна не стала расспрашивать, кто движется в их сторону, и сама не хотела никого видеть, поэтому вдавила педаль газа и увеличила скорость. Геласий следил за экраном локатора. Их не догоняли, но и не отставали, словно держали на мушке.
