Бретшнайдеры вместе с «Хоуп энд компани» существенно повысили добычу алмазов. В результате во второй половине XVIII века значительно возрос экспорт алмазов в Европу. Официальный объем добычи алмазов в год составлял в то время в среднем 52 000 каратов. Из-за того что в Европу хлынула алмазная волна, цена на драгоценные камни упала. Это прежде всего негативно отразилось на сбыте португальских алмазов гранильным мастерским в Амстердаме. Одновременно с этим распространилось мнение, что алмаз перестал быть чем-то особенным и рано или поздно каждый сможет приобрести его.
Такому развитию событий старались воспрепятствовать ограничениями вывоза. Крупные предприниматели, действовавшие в бразильских алмазных районах, получили указание использовать не более 600 рабов.
Но установить контроль над добычей алмазов без лицензий, которая давала в два-три раза больше алмазов, чем официальная добыча, оказалось невозможным. Все меры, предпринятые португальской короной, а затем и бразильским государством, не принесли желаемых результатов.
Империя от мыса Доброй Надежды до Каира
Бледный юноша
Вернемся снова на юг Африки, где поиски «голубой земли» были не менее опасны, чем в бразильских джунглях. Здесь под жарким солнцем разгорелась борьба между старателями и теми, кто из-за кулис пытался прибрать к рукам все богатство.
Многие из тех, кто день за днем одержимо искал блестящие камешки, даже не подозревали, что именно алмазы стали целью колониальных походов и политических интриг.
Ставкой были уже не один-два драгоценных камня, которые могли бы осчастливить того или иного человека. Речь шла о судьбе целых стран и народов.
Некоторым людям удавалось оказывать особое влияние на ход событий: нередко это имело трагические последствия для других людей и даже целых народов.
Наряду с тысячами авантюристов, которые в годы «великой алмазной лихорадки» отправились в Африку, было немало тех, кто покидал родину в надежде попытать счастья. Они не были спекулянтами или преступниками, которые бежали от галеры или виселицы. Среди них не было бедствующих. Они хотели достичь большего, чем достигли сами или их родители. Многие, возможно, в силу случайностей оказались втянутыми в «алмазный поток».
К этой категории людей относился и бледный, болезненный на вид, вечно кашлявший молодой человек, который в английском порту Саутгемптон поднялся на борт корабля, отправлявшегося в Южную Африку. Утомительное морское путешествие, сопровождавшееся многочисленными штормами, далось ему еще тяжелее, чем остальным новичкам.
Молодой человек был сыном сельского священника. Родился он в 1853 году в небольшом английском городке. Его юность была омрачена перенесенным им длительным воспалением легких. Врачи настоятельно рекомендовали родителям юноши отправить его в Южную Африку, славящуюся сухим климатом. Иначе, говорили они, он протянет не больше шести недель.
Так совершенно случайно молодой человек в конце 60-х годов прошлого века попал в Африку. Живя на ферме своего брата, юноша быстро выздоровел и через некоторое время уже мог выполнять тяжелую работу. Вскоре его непреодолимо потянуло в алмазоносные районы, находившиеся неподалеку. Все чаще он пускался в спекуляции, используя свои небольшие сбережения.
Сначала он не привлекал к себе особого внимания окружающих. Но вскоре к нему стали присматриваться, потому что этот молодой человек в своих спекуляциях шел на риск — и выигрывал. За короткое время он заработал так много, что имя юношн стало известно многим. Звали его Сесиль Родс.
Он мечтал об алмазной империи в южной части Африки. Но через некоторое время ему пришлось вернуться в Англию, чтобы продолжить занятия в Оксфорде, прерванные из-за болезни. При этом с особым вниманием Родс изучал экономический механизм крупных предприятий и акционерных обществ. Эти занятия дали ему важные познания для реализации его планов в Южной Африке.
После возвращения на алмазные месторождения он занялся исключительно торговлей алмазами. Родс скупил столько участков, сколько позволяли его средства, но вскоре понял, что собственных денег для осуществления честолюбивых планов ему не хватит. Он хотел основать мощную алмазную монополию, которая бы владела всеми алмазными копями Южной Африки и могла бы тем самым определять размеры добычи, обработки и продажную цену драгоценных камней.
