Ни один генерал не может сделать больше, чем народ; ни одна армия не способна сделать больше, чем народ. Если бы меня спросили, какими поисками я предпочел бы командовать, я бы сказал: хочу вести в бой народ, потому что народ непобедим. Эту войну выиграл народ, ведь у нас не было танков, у нас не было самолетов, у нас не было пушек, у нас не было военных академий, у нас не было лагерей, в которых новобранцы проходили бы подготовку, у нас не было ни дивизий, ни полков, ни рот.
Так кто же выиграл войну? Народ, народ выиграл войну. Эту войну выиграл только народ, и никто иной, и я это говорю на тот случай, если кто-нибудь думает, что он ее выиграл, или какое-то войско думает, что оно выиграло. И поэтому народ превыше всего».
Именно этот народ несколько лет спустя отразил империалистическую агрессию и одержал победу на Плая-Хирон; по призыву Фиделя он взял в руки оружие, чтобы очистить Эскамбрай; выстоял во времена октябрьского кризиса, когда над ним нависла угроза атомной бомбы, а в 1980 году провел Марш сражающегося народа. И не только на войну мобилизовал Фидель наш народ, но и на кампанию по ликвидации неграмотности, и на борьбу за выполнение производственных задач. Говоря о похищении оружия после январской победы, Фидель отметил, что покушаться на мир, завоеванный ценой стольких жертв, — это самое большое преступление против народа.
Спустя всего лишь восемь дней после бегства тирана Фидель излагает свои взгляды на единство революционных партий:
— Думаю, что всем нам с самого начала надо было состоять в одной революционной организации — нашей или любой другой, потому что, по сути дела, мы все были одинаковы — и те, кто сражался в Сьерра-Маэстре, и те, кто сражался в Эскамбрае или Пинар-дель-Рио, — все мы были молоды, и у нас были одни и те же идеалы, так зачем было иметь полдюжины революционных организаций! Наша была просто первой; наша была просто той организацией, которая провела первое сражение в Монкаде, высадила десант с «Гранмы» 2 декабря и которая больше года сражалась в одиночестве со всеми силами тирании; эта организация, даже когда в ней осталось всего 12 человек, высоко несла повстанческое знамя; и она показала народу, что можно было сражаться и можно было побеждать; она разрушила все псевдореволюционные теории, которые бытовали на Кубе. Ибо здесь все, кто угодно, были замешаны в заговоре то с капралом, то с сержантом, забрасывали оружие в Гавану, отобранное у полиции. И так длилось до тех пор, пока не пришли мы и не показали, что это была не борьба, что борьба должна быть иной, что нужно разработать новую тактику, новую стратегию, и это были та тактика и та стратегия, которые мы осуществили на практике и которые привели кубинский народ к величайшему триумфу за всю историю страны. И я хочу, чтобы народ открыто сказал мне, так это или не так.
Фидель рассказывает, как, свергнув тиранию, Повстанческая армия овладела провинциями Орьенте, Камагуэй и Матансас, частью провинции Лас-Вильяс, Пинар-дель-Рио, как Колонна имени Антонио Масео под командованием Камило овладела военным городком «Колумбия», а Колонна № 8 имени Сиро Редондо под командованием Че — крепостью Ла-Кабанья. Он отмечает, что главную роль в этой борьбе сыграл народ. Было очевидно, что путь вооруженной борьбы, на который стал Фидель в начале 50-х годов, после военного переворота 10 марта 1952 года, оказался правильным путем.
— Говоря об этом, я лишь ставлю все на свои места. Речь идет о роли в этой борьбе «Движения 26 июля», которое повело за собой народ в тот момент, когда здесь разглагольствовали о выборах и о системе выборов вообще. Находясь в Мексике, я был вынужден написать статью, которую озаглавил «Против всех», потому что действительно мы шли вразрез со всеми мнениями, защищая нашп революционные взгляды, стратегию этой революции, выработанную «Движением 26 июля», и необходимость завершить эту революцию полным разгромом режима тирании…
Подчеркивая это, Фидель Кастро имел в виду неблаговидные действия некоторых руководителей из Эскамбрая, которые не только похищали оружие, но и настаивали на своем праве войти в состав Совета Министров.
