— Коронер сказал, все чисто — все указывает на самоубийство.
Старки молча кивнула. Я попытался представить Лайонела Берда в кресле, но никак не мог. Я забыл, как он выглядел. Видел-то я его всего однажды — на видеозаписи из полиции, когда он давал показания.
— А что соседи? Из окна я заметил несколько домов напротив. Выстрел кто-нибудь слышал?
— Не забудь, он был мертв уже неделю, когда мы его нашли. Никто не помнит, что он слышал в день смерти.
— Расскажите ему про снимки, — сказал Пойтрас.
Старки опустила глаза, ей явно было не по себе.
— Был еще альбом с поляроидными фото жертв. Семь страниц — каждой по странице. Мерзкое зрелище.
— А где вы нашли альбом? — спросил я.
— На полу у его ног. Мы решили, что альбом свалился с колен, когда Берд потянулся за бутылкой. — Тут она подняла взгляд на меня. — У него была одна здоровая нога. Вторая вся покорежена.
Лайонел Берд потерял половину ступни, когда ему было двадцать четыре года — несчастный случай на работе. Я не сразу это вспомнил, но да, Леви мне про это рассказывал. Ему положили небольшую компенсацию — и ее ему на жизнь хватало.
— Это Бобби понял, что к чему, — сказал Пойтрас. — Среди жертв была Челси Энн Морроу. Бобби ее узнал. А когда мы стали показывать альбом в других отделах, тут-то и сложилась полная картина.
— Кроме снимков ничего не нашли? — спросил я у Старки.
— Фотоаппарат и пару пленок. Еще патроны к пистолету. Может, опергруппа еще что нашла, я не знаю.
— Снимки — еще не доказательство, что убивал он. Может, он купил их в интернет-магазине. Или их делали следователи.
Пойтрас пожал плечами:
— Уж не знаю, что тебе ответить. Гении из Управления решили, что он убийца и есть.
— А альбом можно посмотреть?
— Он в Управлении.
— А фото с места происшествия?
— Это у опергруппы, — объяснила Старки. — Они вывели нас из игры. Все материалы, в том числе показания соседей.
Хлопнула дверца автомобиля, и мы вышли на веранду. Из полицейской машины вышел старший чин и чин помладше. Старший уставился на нас. У него были русые, коротко стриженные волосы, загорелое лицо и мерзкая ухмылка.
— Черт! — буркнул Пойтрас. — Что-то он рановато.
— Это кто?
— Маркс. Замначальника Управления по оперработе.
— Тебе надо было исчезнуть до его появления, — пихнула меня локтем в бок Старки.
Отлично!
Пойтрас пошел было поздороваться с Марксом, но тот здороваться не захотел. Он взлетел по ступенькам и уставился на Пойтраса.
— Лейтенант, я приказал, чтобы место преступления опечатали. И специально вам напомнил, что вся информация — только через мой отдел.
— Шеф, это Элвис Коул. Он мой друг, и он имеет касательство к этому делу.
Маркс не пожелал и взглянуть на меня.
— Я знаю, кто он такой и какое касательство имеет к этому делу. Он обвел вокруг пальца прокурора, после чего убийцу отпустили.
— И я рад с вами познакомиться, — сказал я.
Маркс меня словно и не слышал.
— Лейтенант, — снова обратился он к Пойтрасу, — я специально отдал распоряжение, чтобы пресса ничего не пронюхала до того, как мы известим родственников погибших. Они и так достаточно настрадались.
Пойтрас стиснул зубы:
— Шеф, здесь все играют за одну команду.
Маркс покосился на меня и сказал:
— Нет! Уберите его отсюда и покажите мне этот чертов дом.
И Маркс проследовал внутрь. Пойтрас стоял и смотрел ему вслед.
— Лу, ты уж извини… — сказал я.
— Начальник полиции в отъезде, — понизив голос, объяснил Пойтрас. — Маркс решил, что если он распутает это дело до его возвращения, то это будет для него отличным паблисити. Извини, старик.
— Пошли, — тронула меня за рукав Старки.
Пойтрас вошел в дом, а Старки пошла со мной. Как только мы остановились, она выудила из сумки сигарету.
— Маркс правда будет сегодня выступать по телевидению? — спросил я.
— Насколько мне известно, да. Вчера вечером они все закончили.
— За неделю закрыли дела по семи убийствам?
— Трудились в поте лица. Круглые сутки.
Она закурила. Старки мне нравилась. Забавная, сообразительная. Она помогла мне выпутаться из двух передряг.
— Ты когда бросишь? — спросил я.
— Когда помру. А ты когда начнешь?
Мы улыбнулись друг другу. Но она тут же посерьезнела.
