Надпись на стене на первый взгляд была сделана кровью, но, присмотревшись, я понял, что это губная помада. Ни окна, ни двери взломаны не были. В квартире ничего не разбросано. Я постарался не оставить отпечатков пальцев, ничего не передвинуть. В его бумажнике было шестьдесят два доллара. На буфете лежало нераспечатанное письмо от тетки. Я с грустью подумал, что, будь у него такая возможность, он бы его прочел.
Полицию я решил вызвать со двора. Сел в кресло и вдыхал аромат бугенвиллеи. В помещении с трупом пахло совсем не так. Дверь можно было закрыть, но этого я делать не стал. Он и так долго пробыл один.
Я сидел, пока не появились двое полицейских. Увидев через распахнутые двери тело Анхеля Томасо, они велели мне поднять руки вверх.
— Не нервничайте зря. Я как раз собирался вас вызвать.
— Мы это тыщу раз слышали, — сказал тот, что постарше.
Их звали Джарди и Силберман. Джарди был старшим, а Силберман новичок. Оба посмотрели на мою рожу, но про синяки не спросили.
Я назвался, сказал, что при мне есть оружие, и объяснил, почему я здесь.
Наручники они на меня не надели, но проверили мое удостоверение личности, забрали пистолет, и мы втроем подошли к дверям.
— Ого! — сказал Силберман.
— Его звали Анхель Томасо, еще — Энди Том. Три года назад он был свидетелем по делу об убийстве.
— Вам не стоит ничего говорить без адвоката, — предупредил Джарди.
— Джарди, я просто рассказываю. Я пытался его отыскать. Конни Бастилла из убойного отдела все про это знает.
Силберман снова посмотрел на мои синяки и спросил:
— Вы с ним подрались, после чего убили?
Джарди велел ему помолчать. Он доложился начальству и повел меня к патрульной машине — ждать опергруппу. Силберман остался в бывшем гараже.
— А как вы, ребята, здесь оказались? — спросил я.
— В участок поступил анонимный звонок. Это были вы?
— Нет. Я уже сказал, я как раз собирался вам звонить.
— Это расскажете детективам. Они сейчас будут.
Приехали еще две полицейские машины. Сержант приказал оцепить улицу, и тут прибыли детективы. Среди них был и Кримменс.
Джарди встретил их на подъезде, показал на меня. Кримменс не сводил с меня глаз. Когда Джарди закончил, Кримменс подошел ко мне.
— Там в самом деле Томасо?
— Сами посмотрите.
— Это вы его убили?
— Когда я приехал, он уже был мертв.
— Это мы посмотрим.
— Жаль, я не приехал сюда на прошлой неделе, когда вы с Бастиллой не смогли его отыскать. Он мог бы остаться в живых.
— Не рассуждайте, Коул. Вам придется побыть здесь.
Кримменс отправился осматривать труп, а Силберман вернулся и сел со мной рядом.
— Это вы его убили? — спросил Силберман.
— Разумеется, нет.
— А по-моему, вы.
Следующие двадцать минут Силберман молчал. Кримменс с напарником вернулись к своей машине. Приехал коронер, и они снова пошли к телу, теперь втроем. Кримменс почти тут же вышел — подъехала полицейская машина с начальством. Оттуда вылезли Бастилла и Маркс. Маркс покосился на меня, но тут подъехал очередной автомобиль. Оттуда вышел высокий детектив пятидесяти с лишком лет. Они с Марксом перебросились парой слов и подошли к Бастилле и Кримменсу. Этот новый, наверное, был Мансон. Маркс и Мансон наконец отправились дальше, а Бастилла с Кримменсом подошли ко мне.
— Для группы, которая уже расформирована, вы, ребята, многовато времени проводите вместе.
Бастилла встала передо мной, скрестив руки на груди.
— Как вы его нашли?
— Его бывший сосед по квартире дал мне телефон родственников Томасо в Техасе. Они мне сказали, что он вернулся сюда и снова решил попробовать стать актером. Этот адрес дал мне его агент.
О Пэт Кайл я без ее разрешения упоминать не хотел.
— Вы с ним разговаривали?
— Я приехал, когда он уже был мертв. А почему вы с Марксом здесь? Я думал, дело закрыто.
— С чего вы решили, что бедняга имел какое-то отношение к делу?
Я пристально на нее посмотрел, но по выражению лица ничего прочитать не смог.
— Потому что вы с Кримменсом его искали, а теперь он мертв. Потому что он был главным свидетелем в деле Беннет и мы уже не сможем ничего у него узнать.
— Вы видели, что написано на стене? Судя по всему, это была любовная ссора. Вы входили в квартиру?
