Первый звонок раздался в девять часов сорок две минуты.
— Элвис Коул, это вы? — спросил мужской голос.
— Да, я. Чем могу быть вам полезен?
— Считай, что ты уже труп.
Я бросил трубку и продолжил работу. Когда занимаешься тем, чем занимаюсь я, тебе постоянно звонят люди, видевшие инопланетян, знающие, кто убил Джона Кеннеди, и прочие шизофреники.
— Это кто был? — спросил Пайк.
— Какой-то парень сообщил, что я труп.
— Дым идет, — сказал Пайк.
Я поднял голову от бумаг:
— Откуда?
— Похоже, из Малибу. Может, из Топанги.
Тут Пайк повернулся к двери, и день, казавшийся таким обычным, пошел наперекосяк.
— Слушай…
Дверь распахнулась, и в офис ворвался коренастый мужчина с короткой стрижкой, в бежевой спортивной куртке. Он сунул мне под нос полицейский жетон — видно, ожидал, что я от страха под стол залезу.
— Добро пожаловать в ад, Коул.
Следом за ним вошла женщина в синем деловом костюме, с сумочкой через плечо. Показала удостоверение детектива.
— Конни Бастилла, полиция Лос-Анджелеса. А это Чарли Кримменс. Это вы Элвис Коул?
Кримменс ткнул свой жетон сначала мне, потом Пайку, но обратился к женщине:
— Коул этот. А этот, видно, Пайк.
Ростом Пайк шесть футов и один дюйм, весит больше двухсот фунтов. Он был в серой футболке без рукавов и темных очках. Он скрестил руки на груди, и красные стрелы, вытатуированные на его бицепсах, набухли.
— Вам назначено? — невозмутимо спросил я.
— Отвечай ей, Коул, — рявкнул Кримменс.
Я профессиональный сыщик. С лицензией от штата Калифорния. Полицейские ко мне в контору не врываются. Я встал и одарил Кримменса профессиональной улыбкой.
— Хотите меня арестовать, пожалуйста. Хотите со мной побеседовать, будьте добры, постучитесь в дверь и попросите разрешения войти.
Кримменс криво усмехнулся и облокотился на каталожный ящик. Потом покосился на Пайка и снова ухмыльнулся. Что-то в Кримменсе было мне знакомо, но я никак не мог вспомнить что. Я знал большинство детективов Голливудского бюро, но не этих.
Бастилла уселась в кресло у моего стола.
— Не психуйте. У нас несколько вопросов по делу, над которым вы работали. Помните ли вы некоего Лайонела Берда?
— Вы не из Голливуда.
Бастилла положила мне на стол свою визитку.
— Специальный убойный отдел. Мы расследуем серию убийств. Ну, вспоминайте. Лайонел Берд.
Мне надо было подумать.
— Речь идет об уголовном деле?
— Три года назад Берда задержали по подозрению в убийстве двадцативосьмилетней проститутки Ивонн Беннет, и он сознался. Вы предоставили свидетеля и запись камеры слежения, что послужило ему алиби. Его адвокатом был Алан Леви из «Баршоп, Баршоп и Алтер». Припоминаете?
Я вспомнил. Лайонел Берд, безработный механик, он страдал алкоголизмом и испытывал к проституткам любовь-ненависть. Не из тех, с кем хотелось бы приятельствовать, но точно не убийца.
— Помню такого. Это было ложное признание. Он отказался от показаний.
— Признание не было ложным, — буркнул Кримменс.
Я сел и закинул ногу на стол.
— Ну, не знаю. По видео было ясно, что он был в Голливуде, когда убили Беннет. А убили ее в Силвер-Лейк.
Бастилла достала блокнот:
— Вы часто виделись с мистером Бердом после того, как помогли ему отмазаться?
— Я никогда его не видел. Моим клиентом был Леви. Все оплатил «Баршоп».
— Так, значит, вас нанял Леви? — спросила Бастилла.
— Да. В основном я работаю на адвокатов.
Адвокаты не полагаются на слова своих клиентов. Часто клиенты не знают всей правды, а бывает, что и лгут. Вот адвокаты и нанимают сыщиков, чтобы все выяснить.
Бастилла развернулась к Пайку:
— А вы? Вы работали по делу Берда?
— Это не моя сфера.
— Джо мне не помогал. Примитивная история. У меня таких дел штук по тридцать в год.
— Очень мило, — хмыкнул Кримменс. — Вы, наверное, гордитесь тем, что помогаете убийцам выйти сухими из воды?
— Бастилла, зачем мы это обсуждаем? Дело было закрыто три года назад.
Бастилла что-то записала в своем блокноте.
— Восемь дней назад Лайонела Берда обнаружили во время эвакуации из Лорел-Кэньон. С простреленной снизу, от подбородка, башкой. К этому моменту он был мертв уже пять дней.
— Я его не убивал.
Кримменс заржал.
Бастилла улыбнулась, но не потому, что нашла шутку смешной.
