— Очень мило, Кэрол, — сказал я. — У тебя модернизация.
— Государственные субсидии. Я даже подумываю завести джакузи.
Мы сели за стол, и Кэрол налила нам кофе. Потом она посмотрела на Джиллиан Беккер и улыбнулась:
— А какое отношение к девочке имеете вы, мисс Беккер?
— Я работаю на ее отца. Мы не родственники.
— Джиллиан здесь потому, что мне понадобится помощь в работе с родителями Мими Уоррен. И чем больше она будет знать, тем больше от нее будет помощи.
— И все же пока я абсолютно не курсе, — холодно заметила Джиллиан. — Он не объяснил мне, что происходит.
Кэрол тепло улыбнулась Джиллиан:
— Да, он такой. Тайны дают ему ощущение власти.
— Сучка, — проворчал я.
Кэрол рассмеялась и откинулась на спинку кресла.
— Расскажи мне о девочке, — попросила она.
И я рассказал Кэрол Хиллегас все с начала и до конца. Когда я заговорил о сигарете, Джиллиан Беккер наклонилась вперед, поднесла ко рту руку — да так и осталась сидеть. Я рассказал о том, как ехал за Эдди Тангом до «Паго-Паго клаб», как нашел там Мими и последовал за ними к Кира Асано. Когда я упомянул Асано, Джиллиан опустила руку и сказала:
— Прошлым летом Брэдли открыл отель в Лагуна-Бич. Асано выставлял там свои работы.
— Мими могла присутствовать на открытии выставки? — спросил я.
— Да. Возможно, была там вместе с Шейлой.
Я рассказал им о своем разговоре с Мими и об ее отказе вернуться домой. Потом я объяснил причину.
— Она сказала, что не может вернуться домой из-за сексуальных домогательств отца.
Джиллиан Беккер судорожно вздохнула.
— Боже мой, — прошептала она, потом встала и подошла к окну.
— Ты оставил ее у Асано? — спросила Кэрол.
Джиллиан Беккер покачала головой и сказала:
— Не может быть. Я много лет знаю этих людей.
Кэрол Хиллегас налила себе еще одну чашку кофе. Однажды я видел, как она за утро выпила четырнадцать чашек черного кофе.
— Вероятно, ты поступил правильно, оставив ее у Асано. Похоже, только там Мими чувствует себя в безопасности, а это сейчас самое главное. В семье, где имеет место инцест, ребенок теряет ощущение защищенности, а в подростковом возрасте это может привести к ужасающим последствиям. Тот человек, которому ребенок должен доверять больше всего, превращается в источник страха.
Джиллиан Беккер отвернулась от окна, подошла к столу и уселась на краешек стула.
— Не верю, что Шейла стала бы молчать, если бы у нее появились хоть малейшие подозрения, — сказала Джиллиан и, повернувшись ко мне, добавила: — Вы же видели, какая она.
Кэрол глотнула еще кофе и вздохнула. Она посмотрела на Джиллиан, и ее лицо смягчилось, стало более женственным, словно то, что она собиралась сказать, предназначалось именно для женских ушей.
— Мать может и не знать. Она может лишь подозревать, однако существует высокая вероятность, что она отметет все свои подозрения. В какой-то момент интимные отношения между отцом и матерью прекратились, и он обратил внимание на дочь. В некотором смысле дочь отняла у матери власть и заняла ее место в доме. Дочь доказала, что она более желанна для мужчины. Более женственна. Такое очень нелегко принять.
— Шейла чувствует себя дома вполне уверенно, — заметил я. — Да!
Кэрол посмотрела на меня чуть свысока.
— Пойми, что инцест — это семейная проблема с очень сложной динамикой. И одна из самых постыдных ситуаций, с которой человек может столкнуться. Никто не желает признаваться в этом, все испытывают чувство вины, и все этого боятся.
— Здорово! — воскликнул я.
— Подобные вещи невозможно решить частным образом. По закону любой человек, имеющий лицензию на осуществление лечения и помощи, обязан докладывать обо всех случаях инцеста в Отдел защиты прав ребенка. Департамент посылает следователя, который работает с врачом, если таковой имеется, или с окружным прокурором и полицией, если требуется их присутствие. Инцест есть нарушение уголовного кодекса — иными словами, виновному родителю может быть предъявлено обвинение, но обычно до этого не доходит, если все участники процесса соглашаются пройти курс лечения.
— А если родитель откажется? — спросила Джиллиан.
— Тогда ему предъявят обвинение, но если ребенок не станет давать показания — а большинство детей так и поступают, — тогда уже ничего не поделаешь. В этом случае ребенок должен посещать врача самостоятельно, но если родитель и ребенок не работают вместе, положительных результатов добиться очень трудно.
