— Какой кошмар, — вырвалось у Граса, — и Кейко-Бронкс ее… резал?
— Ну, скорее глубоко царапал и колол.
— Чем? — опять встряла я.
— Чем! Коротким клинком типа «кортик», раны от него отличаются от ран коскатой только глубиной.
— Но руку проткнуть может? — выдал Елкин.
— Да.
— А не было ли случая потери контроля над собой у Кейко-Бронкса?
— С нечеткой уверенностью можно говорить, что был.
— Ну что ж подытожим, — начала я, — Чатхи-Джилкинс оказалась умеренной мазохисткой, высвободившей в Кейко-Бронксе садиста. Все шло более-менее нормально, пока он не сорвался и не нанес ей серьезную рану, после этого ранения они расстались, Ча-Джи скорей всего осознала опасность Кейко-Бронкса и сама выгнала его. Узнав о готовящейся свадьбе, она испугалась за Франц-Иши, и даже хотела поговорить с местным прокурором, но записать свое заявление все же не решилась, не желая еще больше портить свою репутацию. Наверняка она попыталась угрожать Кейко-Бронксу разглашением характера их отношений, и он или она назначили встречу в уединенном месте, где тот ударил ее клинком в шею, а потом под колено и в локоть имитируя классические коскатные удары. Почему он решился на убийство, да потому что перед ним маячили деньги Францев, наверняка он ничего бы не сделал Франц-Иши, найдя какой-нибудь способ встречаться со своими спецклиентками. Возражения, уточнения?
Все промолчали.
— Где Кейко-Бронкс или его тело? Вот главная проблема теперь, — пробасил ГрюМи.
— Я думаю в океане. Но как минимум надо проверить маршруты флаеров с даты исчезновения до начала поисков, что бы убедиться, что он не покинул Тропик.
— А почему в океане?
— Ну иначе бы мы его уже нашли?
— Да почему вы вообще думаете, что он мертв?
— Мне думается, что когда он осознал что сделал, то понял, что не сможет жить с этим грузом и боязнью разоблачения. Если бы он был жив, то рано или поздно до него дошло, что тело безопаснее выбросить в океан, где его никогда не найдут, раз он этого не сделал, значит мертв.
— Ну… это спорно, знаете ли, — заметил ГБрайт.
Я пожала плечами, спорно так спорно.
— Ну а почему покончить с собой именно утопившись? — спросил ГрюМи.
— Опять же, явное самоубийство — это расписаться в своей вине, а так тело не найдут и ничего доказать не смогут.
Все замолчали, обдумывая мои слова. Грюндеры все просчитали быстро и тяжелыми взглядами уставились на меня. Но им версия самоубийства Кейко-Бронкса была выгодна.
— Есть один момент, — произнес Елкин, — после убийства Кейко-Бронкс был на людях и вел себя нормально.
Я опять пожала плечами.
— Спонтанная или осознанная постановка зеркала, и как раз после снятия, все накатило с удвоенной силой.
— Осознанная? — опять ГрюМи.
— Есть куча вирт, где явно или неявно учат его ставить.
— Ну что ж, еще раз проверим не покинул ли Кейко-Бронкс Тропик — подытожил ГБрайт — Но к Мышкину-Ферроу все же слетайте.
— Конечно — отозвалась я.
Через час я сидела на знакомой веранде и вяло ковыряясь в текучем шоколаде, повторно выкладывала виденье тех событий, отдельно озвучив версию о самоубийстве, Мышкин-Ферроу слушал с непроницаемым лицом.
— Как вы думаете — спросила я — надо ли нам тратить дополнительное время и ресурсы, пытаясь обнаружить Кейко-Бронкса?
— Я думаю, что ваша версия о самоубийстве вполне состоятельна — и Мышкин впервые за весь разговор посмотрел мне в глаза. Он знает, что я знаю и смолчу, и Грюндеры смолчат.
* * *
С наступлением темноты я вернулась в гостиницу, погруженная в раздумья о том, что же мне делать с Даниэлем, выдергивать его домой в поместье, чтоб закончить задание Шур, или оставить здесь, чтоб «нагулялся» и попытаться поработать над задачами самой?
Когда я была в душе, пришел вызов на голосовой браслет, я, тихо ругаясь, прикрыла воду.
— Да!
— Я под дверью твоего номера, пусти, — это Грюнд.
— Я в душе! Подожди две минуты.
— Ладно, хозяин мне отопрет, — и он отключился. Иногда я этого альбиноса просто ненавижу.
В номере было тепло, и я не озаботилась взять с собой в душ полотенце, что ж тем хуже для Грюнда. Я вышла и наплевав на его отвисшую челюсть принялась расчесывать и сушить волосы, так длилось почти минуту.
