И стало легче. С каждым мгновением пусть чуточку, но легче. Едва слышно я всхлипнула:
– Его нет… Его больше нет…
На миг замерев, Алмир явно понял, о чем я говорю. Шумно вздохнул и бережно прижал меня к себе.
– Потерпи, сейчас уже станет легче. Просто разрыв связи с источником рода не может пройти безболезненно.
Успокаивающее тепло его объятий, умиротворенная дымка целительной магии… Боль отступала, но лишь физическая. И с каждым мгновением я с нарастающим отчаянием сознавала, что произошло непоправимое. Магического источника больше нет. Силы небесные, что же мне делать…
– Как ты? – Голос Алмира отвлек от панических мыслей.
– Лучше, боль отступает, – прошептала я. Хотя хотелось даже солгать, лишь бы только он и дальше меня обнимал. Сейчас я так нуждалась в нем, что все обиды и подозрения ушли на второй план. Я едва удержалась от порывистого «пожалуйста, только не уходи». Молчала, закусив губу и пытаясь унять наворачивающиеся слезы.
Но Алмир все равно не отстранился. По-прежнему сидел на кровати, обнимая меня. Мерцающая дымка целительной магии постепенно растаяла, в комнате вновь воцарился ночной полумрак. И тишина. Мы молчали. Не знаю, о чем думал сейчас Алмир, а вот я все никак не могла успокоиться. Наоборот, с каждым мгновением мое отчаяние лишь возрастало.
Ведь, что скрывать, после гибели брата я впервые ощутила, что я совсем одна. Для отца и раньше-то была как пустое место, и смерть Брана нас не сплотила. А быть совсем одной – это же так страшно. Не к кому прийти за помощью и утешением, никто за тебя не заступится… Но оставался магический источник, хранящий частицы душ предков.
Когда в детстве Бран впервые привел меня к источнику, он сказал:
– Вилена, прислушайся внимательно, это же не просто голос лесных шорохов, в нем множество других голосов. Все наши предки так говорят с нами! Мы не одни, понимаешь? Только представь, какая огромная у нас с тобой семья! В ней есть великие воины, могущественные маги, справедливые правители и просто хорошие, добрые люди. И через много-много лет, прожив достойную, славную жизнь, мы с тобой не исчезнем, а присоединимся к ним и будем так же разговаривать с нашими потомками. Это не просто источник магии, Вилена. Это величие и мощь. Это бессмертие нашего рода.
Эти слова брата сейчас звучали у меня в ушах, словно добивая. Меня затрясло, уже не в силах сдержаться, я всхлипнула. Слезы сами собой покатились градом. Но Алмир по-прежнему меня бережно обнимал, хотя, казалось бы, какое ему дело до моей истерики. Да и до меня вообще.
Тихо произнес:
– Вилена, поверь, мне очень жаль, что это произошло. Но, к сожалению, разрушение источника было неизбежно. Твой и так держался намного дольше остальных. Знаю, тебе сейчас очень тяжело, но тут остается лишь смириться. Ничего уже не изменить.
Честно, я вовсе не хотела срываться, но сейчас слишком захлестывало отчаяние и чувство обреченности.
– Ну да, тебе легко говорить, – голос дрожал, – у тебя есть абсолютно все и даже больше! И ты совершенно не понимаешь, к тому же и…
– Вилена! – Алмир за подбородок приподнял мое лицо, мягко перебил: – Я понимаю.
Пусть полумрак многое скрывал, не позволяя даже толком рассмотреть выражение лица. Но уже сама интонация этих простых слов… Магический источник ив Реллион ведь разрушился лет двадцать назад. Алмир тогда был ребенком. Но, получается, в полной мере ощутил все то же самое, что ощутила сейчас я. Пусть не одиночество, но уж точно разрыв магической связи, – а эту боль, без сомнения, вообще невозможно забыть.
– Поверь, я как никто другой понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – тихо продолжал Алмир. – Но ты не могла ничего изменить, и никто не смог бы. Я не знаю, почему разрушились источники. Но знаю, что это было неизбежно… И нам остается просто принять все как данность. Пусть не сейчас, но ты тоже поймешь. Жизнь на этом не заканчивается.
Может, он и был прав, но пока для меня все казалось катастрофичным. И все же его объятия действовали умиротворяюще, я уже не плакала, просто молчала и очень старалась ни о чем не думать. Но, увы, так и не смогла до конца унять панические мысли. Алмир тоже ничего не говорил. Опустил меня на кровать, сам лег рядом и обнял. Я не стала отстраняться, да и, если честно, вообще очень хотела, чтобы он не уходил.
