Я молча подписал два документа. Расписку о сдаче должности я положил к себе в карман, а указ номер один следующего президента мой конкурент положил к себе в карман.
– Ну, бывай, – сказал он, – не поминай лихом, – и ушел, громко стукнув дверью.
От этого звука я и проснулся.
За окном была суббота. День тишины.
Я потянулся и пошел на кухню, откуда доносились аппетитные запахи и негромкий разговор дочери и жены.
Зайдя на кухню, я чмокнул в щечку моих дам и моя дочь, химик по специальности вдруг сказал:
– Пап, а чего от тебя так спиртом пахнет? Ты когда пил в последний раз?
Принюхалась и жена:
– Точно. Ты что, с утра уже приложился? Странно, никогда ты с утра не пил, а тут на тебе…
Я сразу развернулся и пошел в комнату. Взял пиджак и сразу полез во внутренний карман слева, там, где всегда находились документы, удостоверяющие личность. Там лежали два вчетверо свернутых листа плотной канцелярской бумаги, на которых было напечатано:
АКТ приема-передачи должности президента.
Мы, нижеподписавшиеся Ф. И. О. и Ф. И. О. составили настоящий акт в том, что сего числа Ф. И. О. сдал, а Ф. И. О. принял должность президента страны. Претензии по должности не предъявлено. Подписи: Ф. И. О. и Ф. И. О. Наши с конкурентом подписи и дата на следующий день после выборов, то есть понедельник. И Указ президента от того же числа, что его предшественник ни суду, ни следствию не подлежит и имеет право устроить свою судьбу по своему собственному желанию.
Эх, лучше бы вторник. Но понедельник, так понедельник. Как это в песне? Видно в понедельник их мама родила, что они ни делают, не идут дела.
Выборы прошли в состоянии растерянности всех ветвей власти.
Не было ни одного наблюдателя от партии власти. Ни одному чиновнику не дали команду сидеть целый день на избирательном участке и изображать члена правящей партии, хотя чиновникам нельзя быть членами партий.
Наблюдатели от партий, называемых системной оппозицией, то есть провластной, сидели так, как будто их не было. Все понимали, что что-то происходит, но что, никто не понимал.
Корреспонденты ждали первых лиц государства, но они не приходили. Нужно давать бодрый выпуск новостей, а новостей нет. На участки первыми пришли бабушки с дедушками. Купив в местах избирательной торговли гостинцы своим внукам, они пошли домой.
Полиционеры не понимали, кого можно задерживать и можно ли кого задерживать в день демократии. Поэтому все, кто хотел, те свободно снимали и фотографировали процесс голосования.
На выходах стояли люди с блокнотиками и выборочно задавали проголосовавшим коротки вопросы:
– Если не секрет, за кого вы проголосовали?
Кто и что отвечал, не известно, но к вечеру, к концу избирательного времени корреспонденты всех средств массовой информации стали пророчить победу моему конкуренту.
– Так и есть, – подумал я, – с шулерами нельзя садиться играть в карты.
Вместе с тем, в наш штаб поступали постоянные сообщения о том, что избирательные комиссии работают как никогда не работали. Полный карт-бланш всем наблюдателям. Справка по ходу выборов на участке? Без проблем. Вот подпись, вот печать. Наблюдатели в шоке. Подсчет голов? Без проблем, смотрите на здоровье. Хотите проверить вот эту пачку? Пожалуйста. Хоти сами уничтожить неиспользованные бюллетени? Без проблем при строгом соблюдении мер безопасности. Хотите поприсутствовать при подсчете голосов? Пожалуйста, только не мешайте считать.
За весь день голосования из Центральной избирательной комиссии не поступало никаких окриков и указаний.
Активность избирателей была поразительная. Кавказские регионы согнали всех избирателей на выборы, европейские регионы пришли сами и процент участников был примерно одинаковым.
Губернаторы регионов по десятку раз звонили в столицу с одним и самым важным вопросом:
– За кого голосовать?
– За кого хотите, за того и голосуйте, – отвечали сверху.
Что значит, за кого хочу? Люди, с детства привыкшие к тому, что без команды они не могли сделать шаг вправо или влево, что считалось проявлением оппортунизма или враждебной деятельности, были в трансе. А вдруг промахнешься. В билбордийской истории почти все цари притворялись уставшими, отходящими от дел и предлагали подчиненным выбрать нового царя. Те и рады, давай выбирать кандидатуры, да и спорить так, как будто прежний царь уже помер и его в расчет и брать не надо. А вот тут царь вставал и рычал как лев:
