— Убедись, что она сохранит его.
— Конечно, — пробормотал Александр.
— Я планирую получить медицинские записи Уоллес, — сказал Уэллс, направляясь к темному бару из красного дерева в другом конце комнаты. — В идеале, я действительно хотел бы получить ее саму, провести несколько тестов. Посмотреть, что С сделал.
Он выбрал бутылку Courvoisier[30], поднял ее, показывая сыну. Александр покачал головой, тогда Уэллс наполнил один бокал коньяком.
— Может быть, это возможно, — осторожно произнес Александр. — Ставлю много денег на то, что она будет на концертах Прейжона в Сиэтле, особенно если он спас ей жизнь. Я могу изменить наш план и включить ее…
— Нет, Уоллес будет отвлекать. Ты должен оставаться сосредоточенным. С убьет тебя, если ты совершишь ошибку. Он быстр и непредсказуем. Опасен.
— Проповедуешь хору[31], отец, — вздохнул Александр, — мы тоже смотрели видеозапись.
Уэллс сделал глоток янтарной жидкости. Courvoisier обжег горло, оставляя вкус дуба и ванили.
— Отдай С закодированный мр3 плеер или лучше просто оставь ему; сохраняй безопасное расстояние. Как только он закончит с заданием, усыпи его и привези домой.
Александр прислонил ружье к мягкому креслу и поднялся.
— Привезти домой, чтобы вылечить Афину, — сказал он, изучая отца уверенным взглядом.
— И мать, — произнес Уэллс. — Слушай меня внимательно и держи эту мысль на первом плане: Только у меня есть карта лабиринта в голове С, лабиринта, который я создал.
— Я слышу аминь? — спросил Александр с циничной улыбкой на губах.
— Я понял, отец. Но мне нужно, чтобы ты тоже понял — сначала Афина.
— Афина первая, согласен, — сказал Уэллс, обманывая с искренностью, которой научился в течение десятилетий работы на Бюро.
Муки сожаления глубоко въедались в него. Афина была близнецом Александра. Он опасался, что сын никогда не будет таким же без нее, и это была причина, из-за которой он все еще не оборвал ее жизнь. Но так как Афина все больше погружалась в безумие, он боялся, что сумасшествие просочится и в Александра через их необъяснимую связь, внутриутробную связь близнецов. Боялся, что это просачивается в него даже сейчас, вплетая иллюзии через вены.
— Тогда решено, — циничная улыбка исчезла с губ Александра. Он прошел по ковру туда, где стоял Уэллс, к бару из красного дерева, и склонил голову.
Уэллс сделал шаг вперед и поцеловал золотую макушку Александра, даруя отеческое благословение касанием губ.
— Приведи С домой, — пробормотал Уэллс, — и я научу тебя его использовать.
— Я заставлю тебя сдержать обещание.
— Как ты и должен.
Уэллс отступил, и Александр поднял голову. Он долго смотрел на Уэллса своими непостижимыми глазами, глубокими, как Эгейское море.
— Я всегда задавался вопросом, почему ты прячешь свои мысли от меня, когда сам сделал меня телепатом.
Уэллс усмехнулся.
— Чтобы вырастить личность. Чтобы огорчить. Чтобы ты догадывался сам. Выбирай.
Циничная улыбка снова появилась на губах Александра. Отдав честь, он развернулся и вышел из комнаты.
— Александр, — позвал Уэллс. Его сын остановился. — Запомни, что мр3 плеер спроектирован так, что воспроизведет сообщение только один раз. Предварительно прослушаешь сам — и тогда отдашь С только запись с помехами.
Главная дверь скрипнула, открывшись, затем захлопнулась.
Уэллс опустошил бокал одним глотком. Пот появился вдоль линии роста волос. Лицо кинуло в жар. Он налил себе еще. Скользнув пальцами вокруг ножки бокала и взяв его за чашу, он понес его вместе с бутылкой коньяка по коридору в свой кабинет.
Может, Уэллс и смертный, но пламя творчества горело в его сознании. Генетика была его молотком. Человеческая плоть — металлом. Сын был доказательством этому, а дочь стала единственным позором.
— Делай то, что необходимо, Бобби. — Глория погладила свой все еще плоский живот. — Возможно, поэтому у меня близнецы. Возможно, поэтому у нас по одному от каждого пола, — легкая понимающая улыбка изогнула ее губы, — и, возможно, поэтому я выбрала тебя.
После этих слов Уэллс наконец увидел за самоотверженной Мадонной расчетливую мать-богиню. Через нее ему открылся путь к божественности. Отец новой эры. Создатель богов.
