– Возможно, – говорит Сэнди и поднимает диктофон. – Как сами решите.
Хоуи хочет, чтобы его агент была сейчас рядом и сама отбивалась от подобных вопросов, но он собственноручно выписал ей большой чек, отправил ей в гостиничный номер и посоветовал держаться от него подальше, как будто его поразил какой-нибудь заразный зомби-вирус.
– Я пас, – говорит Хоуи. Никого не касается, что он едет к лучшей подружке детства и своей первой возлюбленной, Лине, которая специально прилетела из Арканзаса, чтобы повидаться с ним в последний раз. К девушке, которая могла бы быть ему больше, чем просто подругой, если бы он не жил в свете прожекторов. К девушке, по которой он когда-то так сильно скучал, что писал ее имя по всему городу, на платных таксофонах и журнальных столиках, но никогда не подписывался. К девушке, которая выбрала спокойную жизнь с любимым мужем.
– Очень хорошо, – говорит Сэнди. – Каким достижением вы больше всего гордитесь?
– Моим творчеством, – говорит Хоуи, еле сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. Вторая журналистка, Делайла, смотрит на него так пристально, будто видит его насквозь. Хоуи, возможно, почувствовал бы неловкость, если бы его не отвлекали красивые волосы девушки, напоминающие северное сияние, и свежая повязка на голове, прикрывающая рану, как у Скорпиуса Готорна.
– Где бы вы сейчас были, если бы не роль в «Болоте драконов»? – спрашивает Сэнди.
– В буквальном смысле? В Сан-Хуане рядом с моими родителями. В профессиональном… Кто знает.
– Вопрос получше, – встревает Делайла. Сэнди зла, и Делайла перекрикивает ее. – О чем вы сожалеете?
– Прошу за нее прощения, – говорит Сэнди. – Я ее немедленно уволю, и она выйдет из машины на следующем же перекрестке.
Хоуи поворачивается к Делайле:
– Я люблю то, чем занимался в жизни. Но совершенно не понимаю, кто я за пределами аккаунта в твиттере и злодейского образа, созданного для экранизации книжной серии.
– Что бы вы сделали иначе? – спрашивает Делайла.
– Скорее всего, не снялся бы в том дерьмовом фильме, рассчитанном на студенток колледжа. – Хоуи улыбается, удивленный собственным чувством юмора в свой последний день на земле. – Я бы делал только то, что для меня много значит. Как фильмы про Скорпиуса. Экранизация была совершенно уникальная. Но мне следовало использовать гонорары для общения с людьми, которые мне дороги. С семьей и друзьями. Я зациклился на переосмыслении собственной карьеры, рассчитывая получить нестандартные роли и вырваться из образа злого мальчика-волшебника. Твою мать, да я в город приехал только для того, чтобы встретиться с издателем еще одной книги, которую даже не писал.
Делайла смотрит на неподписанный экземпляр книги Хоуи, лежащий между ней и ее боссом.
Или бывшим боссом. Непонятно.
– Что сделало бы вас счастливым? – спрашивает Делайла.
Первым делом на ум приходит слово «любовь», и оно поражает Хоуи, как молния, блеснувшая в небе в день безоблачных прогнозов. Хоуи никогда не чувствовал себя одиноким, потому что в любой момент мог выйти в интернет, где его всегда ждали потоки сообщений от поклонниц. Но ведь любовь миллионов и близость с одним, совершенно особенным человеком – вещи абсолютно разные.
– Моя жизнь – это обоюдоострый меч, – говорит Хоуи, и в его словах не слышится, что жизнь его уже окончена, как это обычно бывает у павших духом Обреченных. – Я оказался там, где оказался, потому что моя жизнь летела на огромной скорости. Если бы я не получил ту работу, может быть, я влюбился бы в кого-то, и это было бы взаимно. Может быть, я был бы настоящим сыном, а не человеком, который думает, что вполне достаточно быть просто пухлым кошельком. Я бы нашел время и выучил испанский, чтобы общаться с бабушкой без маминого перевода.
– А если бы вы не добились успеха, но при этом сделали бы всё перечисленное, вам было бы этого достаточно? – спрашивает Делайла. Она сидит на краю сиденья. Сэнди тоже вся внимание.
– Думаю, да…
Хоуи замолкает, когда Делайла и Сэнди округляют глаза.
Машина резко дергается, и Хоуи опускает веки; в груди у него все обрывается, как это бывало каждый раз, когда он катался на американских горках, поднимаясь все выше и выше, пересекая точку невозврата и падая вниз на невообразимой скорости. С той лишь разницей, что сейчас Хоуи знает, что ему грозит настоящая опасность.
