- До свидания, - улыбнулся шофер.
- Отвези его на Курский, а оттуда в "Южную" на Ленинском.
- Хорошо, - сказал шофер. - Веселый парень, - добавил он, когда они отъехали.
- Да, - согласился Марданов, и они замолчали.
Сеидзаде действительно приехал через два часа.
- Ты здесь? - издали на ходу крикнул он Марданову, сидевшему в холле среди ожидавших места людей, и ринулся к администратору, перед столом которого выстроилась длинная очередь. Он что-то сказал ей, перегнувшись через барьерчик, показал на Марданова, еще раз перегнулся, потом что-то сказал кому-то из очереди и пошел к Марданову.
- Все в порядке, отдельный номер. Иди оформляйся. На очередь не обращай внимания. Ну иди же, чего боишься? А потом приходи ко мне в четыреста двенадцатый. Извини, я очень тороплюсь.
Он побежал к лифту.
Номер оказался довольно просторным. Положив чемодан под кровать, Марданов пошел к Сеидзаде. Тот брился.
- Садись, - сказал он. Марданов сел.
- Ты первый раз в Москве? - спросил Сеидзаде. Марданов утвердительно кивнул головой.
- Жаль, времени нет, горю, а то бы показал тебе Москву, покейфовали бы.
- А куда ты идешь? - спросил Марданов.
- Небольшое интимное дело, - улыбнулся Сеидзаде и подмигнул Марданову. - А ты что собираешься делать?
- Не знаю, - ответил Марданов.
- Дай, пожалуйста, рубашку, - попросил Сеидзаде и показал на рубашку, лежавшую на кровати.
- Спасибо, - сказал он. Надел ее и пошел к зеркалу. Высокий, сильный и красивый, он понравился себе и сегодня. Поправив прическу, взялся за пиджак.
- Что же мне с тобой делать? - сказал он Марданову, примостившемуся на краю стула. - Как назло, неотложное свидание! Извини, пожалуйста.
- Конечно, конечно, - сказал Марданов. - Я понимаю... Ты о Бутковском что-нибудь слышал?
- Конечно, даже читал его.
-- Он кандидат?
- Доктор, а что?
- Завтра я должен встретиться с ним.
- Прекрасно... да, платок, - Сеидзаде полез в шкаф за "латкой. - Ты пойди погуляй сегодня, познакомься с кем-нибудь.
- Не хочется что-то. Поработать хочу немного. Сеидзаде положил платок в карман и изо всех сил хлопнул себя ладонями по бедрам.
- Ну что с тобой делать? - закричал он. - Что ты опять глупости говоришь? Какая сегодня может быть работа? Ты же первый раз в Москве! Посмотри на себя в зеркало, еще два года и с тобой женщины перестанут разговаривать. Что, кроме тебя, никто не работает, только ты такой умница, что должен сутками работать?
- Нет, не поэтому, - попытался оправдаться Марданов. - Просто завтра я должен встретиться с ним, хочу подготовиться немного...
- Перестань морочить голову, что я ребенок тебе, что ли? Ты во сне расскажешь о своей работе, если придется! Готовиться он должен... Вставай, вставай. - Сеидзаде оторвал Марданова
от стула и подтолкнул к двери. - Нельзя так опускаться, ты же молодой человек, мальчишка, кровь в тебе должна кипеть. И помни, главное в жизни гармония. Чем всестороннее развит человек, тем лучше и ему и его потомкам. Книги книгами, работа работой, но и жить надо. В чем виноваты твои дети? Если ты и сегодня просидишь у стола, они родятся у тебя лысыми и в очках...
Сеидзаде убрал бритву со стола, задвинул чемодан под кровать.
- Ну, как будто все? - сказал он, оглядев последний раз комнату. - Пошли.
- А куда я пойду? - спросил Марданов.
- Куда? Да мало ли тут мест, куда можно пойти. Поезжай в театр, там решишь.
Они вышли в коридор. Сеидзаде направился к телефону, Марданов поплелся за ним.
- Рамиз, - сказал он, - мне Рахманбеков и Керимов советовали на телеграф пойти. Центральный. Там хорошо, говорят.
- На Центральный телеграф? - удивился Сеидзаде. - Не знаю... Впрочем, почему бы и нет? - Сеидзаде начал набирать номер. - Сорок три... Там народу полно...
- Они говорят, что там легко можно познакомиться с хорошей девушкой.
- Можно, конечно, - сказал Сеидзаде. - И не с девушкой тоже можно... А черт, занято.
- Там, говорят, легче всего познакомиться, - продолжал Марданов, - проще, говорят, на это смотрят.
- Главное, обрати на себя внимание, - сказал Сеидзаде и снова взялся за трубку. - Постарайся сделать или сказать что-то такое, что выделит тебя из толпы, а потом встретиться взглядом, и сразу станет ясно, имеет ли смысл делать попытки. Понял?
