Федя выдержанный, но Аркадия взорвало.
— Вот мы видим, Настасья Васильевна, что вы «вообще не думаете»! И вообще думать не умеете! Вот когда вы научитесь думать и обдумывать вопросы всесторонне, тогда и приходите. Не такое сейчас время, чтобы заниматься безответственными разговорами.
Поднялась она с места. Посмотрела на него, и что тут с ней сделалось! Я гляжу — и не узнаю. Стоит она в своих лыжных штанах, обе руки в карманах. К нам повернулась боком, голову нагнула и смотрит, словно целится.
И вдруг вспомнился мне тогда приятель детских лет Валька-левша, который все село обыгрывал в бабки. Бывало, встанет вот так же боком, руки в карманы, а в кармане свинчатка. Постоит минутку, нацелится, вынет левую руку и смаху так кинет свинчатку, что все бабки скосит. Очень она в ту минуту на Вальку-левшу походила. И еще заметил я, что исчезли у нее губы. Точно кто в коже прорез сделал — и всё. Губ нет, а подбородок, маленький, белый, с ямкой на конце, вдруг выдался вперед и торчит, как лопата, которую собираются всадить в землю.
Разжала она свой безгубый рот и на полный голос сказала, как отпечатала:
— Не я говорю безответственно, а вы работаете безответственно.
Это она нам всем! Нашу МТС опытные руководящие работники не раз отмечали с похвалой! А тут такое заявление! И от кого?!
Игнат Игнатович сидит белый, усы торчком. Федя на столе разлил чернила. А в ней я впервые открыл тогда еще одну особенность — голос. До этого она все тихонько разговаривала, а тут как разошлась, оказался голос на удивление. У такой у маленькой и голоску быть бы тоненькому, а у нее голос низкий, даже с хрипотцой с какой-то.
Я вижу, что дошло дело до накала, и говорю:
— Уходите. Не мешайте…
Аркадий кричит:
— Вы или дело делайте или совсем уходите из МТС, но не мешайте нам работать!
А она нам:
— Никуда я не уйду! И свое дело я сделаю, как бы вы мне ни мешали!..
Пообещала она снова пожаловаться в райком и ушла.
А мы и говорить не можем, только хлещем воду из графина. Наконец Игнат Игнатович отдышался и говорит:
— Великої вражины я ще не бачу. Але маленька подколодна внутріння вражина вже зъявилася у нашої МТС.
Вот тебе, думаем, и тихоня! Сидела, сидела, моргала, моргала… Досиделась! Доморгалась! Высидела! Выморгала!
Мы думали, дальше и ехать некуда, а оказывается, это она еще только цветочки нам выдала, ягодки впереди были.
В райком она написала, но первый секретарь был в отъезде. Это дело не двигалось, так она начала себя проявлять на других делах.
Будто думала, думала, решала, решала, а тут все решила, все точки над «и» поставила и пошла на всех парах в открытую. С какой-то даже отчаянностью и веселостью!..
Что ни день, то у нас в МТС неприятность! Решили мы ее делом занять, чтоб глупостей не выдумывала. Поручил я ей вести всю статистику. Думаю, посидишь над анкетами в сто двадцать параграфов — поуспокоишься!
Не подает сводок ни райкому, ни области! Мне нагоняй за нагоняем! Приказываю — не подчиняется, не дает сводок. Вызываю ее для решительного разговора. Входит веселая, улыбающаяся, как ни в чем не бывало.
Спрашиваю:
— На каком основании не подчиняетесь моему распоряжению и не подаете сводок?
— Очень глупые вопросы в сводках! — отвечает.
Я говорю:
— У меня есть приказ из области… Как я могу не выполнять распоряжение области?
А она мне:
— А очень просто! Так же, как я ваших распоряжений не выполняю.
Да еще и смеется мне в лицо!
Записал ей предупреждение в приказе.
А она вскоре начала вмешиваться не только в агрономическую, но и в техническую часть. Требует, чтобы во время сева обеспечили немедленную замену поломанных частей.
— Не ждать на севе, пока отремонтируют, а сразу заменять запасным узлом.
Для этого надо иметь в резерве запасные узлы, а у нас некоторых деталей в запасе не было. Она требует:
— Обеспечьте!
Я говорю:
— Где их взять, если их нет в снабжающих организациях?
— А если во время сева они сломаются?
— Тогда в крайнем случае самодельные изготовим!
Она к Аркадию:
— Почему же заранее их не изготовить, товарищ главный инженер?
— Надо затратить много усилий, получатся они дорогими и некачественными. А поломок может и не быть.
