– Ну что же вы, Георгий Владимирович?..
– А? Давайте повторим…
– Георгий Владимирович, в реальной схватке у вас не будет возможности повторить, поймите это… Я же угодил вам ножом точно в сердце!
– Правда?..
Нефедыч возвел очи горе, но вовремя взял себя в руки.
– Знаете, – деловито заявил он, всучивая, едва ли не насильно, «нож» ученику. – Давайте попробуем поменяться местами. Нападать будете вы, а я в замедленном ритме покажу вам прием. Хорошо?
Арталетов молча кивнул и попытался принять стойку нападающего, которую они с грехом пополам разучили за пару занятий.
– Ну что это! – Спецназовец снова опустил руки. – Вы хоть лицу придайте зверское выражение! Неужели это так трудно? Ладно, ладно. – «Зверская» физиономия Жоры живо напомнила ему некого представителя семейства рукокрылых, виденного совсем недавно по телевизору. – Сойдет… Работаем!
Грохот. Сдавленный писк откуда‑то из‑за манекенов…
– Слушайте, – Нефедыч, задумчиво поигрывая отобранным «кинжалом», присел на корточки над тяжело ворочающимся «курсантом», – вы из каких происходите?.. Ну, из крестьян, из рабочих?..
– Мама говорила, что наш род происходит из Гедиминовичей, – со сдержанной гордостью ответил Арталетов, выпутываясь из растопыренных конечностей пластикового болвана. – Ее дедушка был дворянином Смоленской губернии…
– Оно и видно… – тяжело вздохнул инструктор, поднимаясь на ноги и легко, одним движением, выдергивая из ловушки Георгия.
– Что видно?
– Как вы Гражданскую войну продули.
– Ну вы‑то точно происходите из пролетариев! – обиженно надулся Жора, созерцая лопнувшую на плече по шву «олимпийку».
– Эт точно! – легко согласился вояка и похлопал подопечного по плечу: – Все. На сегодня занятия окончены…
– Вы убийца, Сергей Валентинович! – проникновенно заявил он десять минут спустя, представ перед хозяином, дующим пивко в кабинете. – Разве можно это… этого… – Он поплутал еще некоторое время в дебрях «великого и могучего» и, наконец, выдал: – Эту мишень отпускать на серьезное дело без провожатого?
– А куда я его отпускаю? – прищурился Дорофеев. – Выкладывай…
После того как Нефедыч изложил все свои догадки и опасения, старые товарищи засиделись допоздна…
– Ты пойми, старик! – втолковывал шеф подчиненному, полуобняв его и упершись лоб в лоб. – Его же матушка воспитывала, интеллигентка, да к тому же из дворян… Голубая…
– Голубая? – вскинулся спецназовец, уже задремывающий слегка.
– Да кровь голубая! Дворяне – белая кость, голубая кровь…
– А‑а‑а…
– Если бы не я, его в школе затюкали бы… Понимаешь?..
В конце концов сообща порешили, что шевалье будет мирным, очень вежливым и осмотрительным путешественником, толерантным к религии любой конфессии и к тому же странствующим пешком из‑за данного им в юности обета.
* * *
И вот наконец настал миг, когда Сергей и Жора, выряженный в шутовской костюм шестнадцатого столетия (разве что без бубенчиков), в плаще, дорожных сапогах и берете с пером, да еще и с нелепо длинной шпагой на боку, вошли в заветную комнату. Отпущенная за пару недель бородка «а‑ля Ришелье» и щегольские усики ужасно мешали, щекотали нос и щеки, и только недюжинным усилием воли новоявленный д'Арталетт подавлял в себе детское желание все время трогать эту непривычную растительность. Несмотря на тщательную подгонку, все детали одежды давили, кололись, раздражали. Широкий гофрированный воротник безбожно натирал шею. Берет, вероятно, носили приколотив к голове гвоздиком, чтобы он не сползал на ухо или нос. Эфес шпаги при первых же шагах до синяка намял бедро… Тяжела же была ноша дворянина в давно минувшие времена! Но… Назвался груздем – полезай в кузов.
Сергей собственноручно надел на шею друга небольшой круглый предмет на цепочке, напоминающий старинные карманные часы.
– Вот и сама машина времени.
– Такая маленькая? – изумился Георгий.
– Маленькая? – опешил Дорофеев. – Я бы сказал – огромная! Хотя… Это ведь только рабочий элемент машины, который всегда будет при тебе, а сама машина – она вокруг… Да, да, машина вокруг тебя, – подтвердил он, видя недоумение друга. – Вся эта комната – машина. Я сам не очень‑то разбираюсь в тонкостях, но каким‑то образом она и вокруг, и в этом маленьком предмете.
