Для патрулирования и наблюдения за индейцами был оставлен небольшой отряд, а остальная часть нашей партии вернулась в деревню кэддо. Люди из «Верхнего» представительства остались под командованием капитана Ноулина, а капитан Браун с основными силами отправился по штату, чтобы охранять наиболее слабые и неспособные себя защитить от внезапных нападений поселения.
Уже совсем недалеко от деревни кэддо мы встретились с одним из достойных доверия местным жителем — он сообщил нам, что примерно в 20-ти милях отсюда, у Рок-Крик он видел очень большой индейский отряд. Судя по полученным сведениям о количестве этих воинов, капитан Браун счел разумным не начинать погони, а позаботиться о защите своего лагеря. У нас не было боеприпасов, и чтобы их добыть, было нужно, чтобы кто-то отправился в Белнап — он находился в 22-х милях — и я стал таким посланником. Отнюдь не самое приятное задание, отчасти из-за сильной жары, но в особенности по той причине, что все местные индейцы воспринимали рейнджеров только как врагов. Пока я был на подконтрольной территории и чувствовал, что совсем рядом стоят наши правительственные войска, я чувствовал себя в полной безопасности, но вне ее я уже не так был уверен, что со мной ничего не может случиться. До Белнапа оставалось проехать еще столько же, сколько я уже проехал, как вдруг у поворота дороги, я встретил около 16-ти воинов — они абсолютно никуда не торопились. Мгновенно, те, кто шли впереди, вскинули свои луки, но я решительно и смело продвигался вперед до тех пор, пока не приблизился к ним на бросок копья, а когда один из них сделал мне знак остановиться, я так сразу же и поступил. Четверо из них попытались увязаться за мной, но, увидев, что они натягивают свои луки, я решил не давать им шанса обойти меня, и в ту же секунду я пришпорил свою лошадь и сделал так, чтобы мою спину прикрыло гигантское дерево.
Они никак не могли понять меня, но когда я вытащил свой пистолет из пояса и сказал им на мексиканском — «parreti, amigos!»[7], они тотчас остановились, засмеялись и повернулись к своему вождю, словно ожидая его приказаний. Их вождь, которого звали Пласидо, и который впоследствии стал моим лучшим другом, похоже, с подозрением отнесся ко мне. Оглядывая меня с головы до ног, он задал мне несколько вопросов на своем языке, но я сказал ему, что не понимаю его, но, тем не менее, он еще долго говорил на индейском, а потом, казалось, видя меня насквозь, сказал:
— Я очень хорошо знаю, что я говорю, и вы должны это понять.
Тогда я сказал по-мексикански — «no entiende» — «я не понимаю». Он некоторое время смотрел на меня, а потом спросил мое имя — он говорил на мексиканском — и я назвал ему свое имя. Затем он обвинил меня в том, что я был техасцем и его врагом. Я прекрасно его понял — и его глаза вспыхнули от гнева, когда я нарочито пристально осмотрел его с головы до ног. Я уже никак не мог понять, прошел ли я его экзамен или нет. Я был окружен дикарями, они, похоже, решили узнать обо мне все, и в то же время нехватка способов нормально поговорить еще больше осложнила ситуацию, поскольку они уже начали проявлять явные признаки враждебности. Они немного посовещались на своем языке, после чего вождь снова поинтересовался моим именем — по-мексикански. Я снова удовлетворил его желание, но это, очевидно, было не то, что он хотел знать, и, немного поколебавшись, словно пытаясь вспомнить некое забытое слово, он спросил:
— Donde vienne usted? («Откуда вы?»)
Без всяких колебаний я ответил:
— Из Форт-Арбэкль.
— Por donde vamos? («Куда направляетесь?»), — продолжал он.
— В Форт-Белнап, — отвечал я ответ.
— Que quiere alla?[8] — настаивал он.
Я сказал ему, что у меня есть «большое письмо» для капитана Томпсона от капитана Пламмера, и что я солдат Соединенных Штатов, а не техасец, и что я всегда буду хорошо относиться к ним, пока они будут также дружелюбны к солдатам Соединенных Штатов — и все это самым серьезным тоном, и мой смиренный язык произвел на них некоторое впечатление, ибо, указывая на мой револьвер, он выражал свое желание, чтобы тот вернулся в свою кобуру. Я указал на их луки, тем самым говоря, что хочу, чтобы они вернулись в свои колчаны.
