Все были как на иголках, ожидая сигнала. Однако атаман медлил. Как оказалось, это было связано с тем, что чайки запаздывали, а без них трудно было рассчитывать на победу. За это время татары сварили обед и, рассевшись у котлов, сбросив с себя оружие, предавались чревоугодию.
В этот самый момент из стелившегося над рекой тумана выскочили чайки и быстрым ходом ринулись к косе. Татары, не ожидавшие такого поворота событий, замерли с кусками баранины в руках. И в этот самый миг от того места, где стоял атаман, раздался выстрел сигнальной пушки. Лазутчики и пленные кинулись на охрану, хватали горящие поленья и бросали их в коней и стада животных, находящихся рядом. От этих действий они пришли в панику и ринулись куда попало, снося все на своем пути. А из плавней, как джины из бутылки, выскакивали мокрые казаки и с гиканьем и свистом набросились на ничего не понимающих татар. Сначала перевес был на стороне казаков, но численное преимущество врага сыграло свою роль. Татары оправились от паники и под командой своих начальников стали теснить наш отряд. В этот момент раздался второй сигнальный выстрел, и конный отряд правой руки вылетел на косу, рубя врага налево и направо. Застигнутые врасплох враги, не успев перестроиться, стали отступать к реке. В этот самый момент Гайда, врубившись в толпу врагов, во весь голос крикнул «разгордияш». От этой команды казачье войско пришло в движение. На всем его протяжении моментально сформировались группы казаков по пять – семь человек, которые, прижавшись спинами друг к другу, стали кружиться как в хороводе, разрезая плотное тело вражеского войска на отдельные куски и уничтожая его. Казаки дрались ожесточенно, словно танцуя, сверкая сталью клинков, то приседая, то подпрыгивая, доставая врага то снизу, то сверху. Когда один из казаков падал, сраженный вражеской стрелой или пикой, остальные смыкали свои ряды и с еще большей энергией бросались на врага. В одном из таких хороводов бился и я. Мы кружились то справа налево, то слева направо. Передо мной мелькали различные физиономии врагов, то молодые, безусые, то старые, сморщенные, с хитрым прищуром. От блеска стали рябило в глазах. Тело налилось тяжестью, руки ломило, ноги дрожали от постоянного движения. Но по мере битвы постепенно организм привыкал к ритму сражения, что давало возможность чувствовать себя сносно, а затем стал действовать, как автомат. Казаки, входящие в мой круг, стали единым целым, понимая друг друга с полуслова, оставляя после себя множество раненых и убитых. Так, кружась в кольце врагов, мы достигли того места, где находились пленные.
В это время раздался третий выстрел из сигнальной пушки. Услышав его, гребцы на лодках сложили весла и, выпрыгнув за борт, пошли по воде на татар. Те, оттесняемые к воде, бросились навстречу в надежде прорваться на другой берег или захватить лодки, и, когда они почти вплотную подошли друг к другу, с чаек раздался крик «Гойда». В один миг все казаки нырнули под воду, а стрелки, оставшиеся на лодках, дали мощный залп по врагу. Вода словно закипела и окрасилась в красный свет. Татары замерли, не зная, что предпринять, не видя противника. В этот момент казаки, вынырнув из воды, снова двинулись вперед. Разъяренные татары рванули им навстречу. Этого времени стало достаточно для того, чтобы снова перезарядить ружья, и казаки снова повторили свой маневр, добиваясь того, чтобы враги в панике снова ринулись на берег. А казаки буквально на их плечах ворвались в гущу битвы, тем самым взяв вражеское войско в кольцо. И началась страшная рубка метущихся в панике татар. Каждый из них теперь был сам за себя. Ширан–бей трезво оценил ситуацию и, вскочив на коня, в окружении пяти человек ринулся прочь с поля битвы, что-то крикнув на ходу своим помощникам. Один из них, отвернув коня в сторону, подскочил к охранявшим пленников нукерам и что-то крикнул Те засуетились, быстро подогнали телегу и стали на нее затаскивать молодых девушек, которых держали особняком. Те стали сопротивляться, а одна из них так сильно оттолкнула охранника, что он упал. Вскочив, как кошка, на ноги, он кошмой стал стегать пленницу, которая, изворачиваясь от ударов, на мгновенье повернула лицо в мою сторону. И на меня из-под рассыпавшихся по плечам белокурых волос глянули заплаканные глаза Баси.
