Отец Брайт заставил свои мысли обратиться к Господу и беззвучно прочел те же самые молитвы облачения, которые только что произносил автоматически. На этот раз он вкладывал в них всю силу убежденности. Сверх того он добавил коротенькую молитву, в которой просил у Господа прощения за минутную рассеянность.
Открыв глаза, он собрался уже было надевать ризу, как дверь ризницы отворилась, и в нее вошел сэр Пьер, личный секретарь графа.
— Мне необходимо поговорить с вами, отец, — тихо сказал он. И, бросив взгляд на Де Сен-Брио-младшего, добавил:
— С глазу на глаз.
Вообще говоря, отец Брайт устроил бы большой нагоняй любому, набравшемуся наглости вломиться в ризницу в тот момент, когда он переодевается к мессе, но ведь сэр Пьер никогда не прервал бы его без серьезных на то причин. Кивнув, он вышел в коридор, ведущий к алтарю.
— Что такое, Пьер?
— Милорд граф мертв. Убит.
После первоначального потрясения отец Брайт осознал, что новость эта не столь уж и неожиданна. Похоже, глубоко в мыслях он всегда догадывался, что граф умрет насильственной смертью задолго до того, как разгульная жизнь подорвет его здоровье.
— Как это случилось? — спокойно спросил он.
Сэр Пьер в точности пересказал все, что делал и что видел.
— А потом я запер дверь и пошел прямо сюда, — закончил он.
— У кого еще есть ключ от покоев графа?
— Ни у кого, кроме самого милорда, — ответил сэр Пьер. — Во всяком случае — насколько мне известно.
— И где этот ключ?
— На месте, в связке у него на поясе. Я специально посмотрел.
— Хорошо. Тогда оставим дверь запертой. Вы совершенно уверены, что тело остыло?
— Остыло и окоченело, святой отец.
— Значит, он мертв уже давно.
— Надо сообщить леди Элис, — сказал сэр Пьер.
— Да, — отец Брайт кивнул. — Графиню д'Эвро следует уведомить, что теперь она наследует управление графством.
На мгновение на лице сэра Пьера появилось замешательство; видимо, он еще не до конца осознал все последствия смерти графа.
— Я скажу ей сам, Пьер. Она, вероятно, уже сидит на своей скамье. Зайдите в церковь и тихо скажите графине, что я хочу с ней побеседовать. И больше ничего.
— Понимаю, святой отец, — сказал сэр Пьер.
* * *
В церкви собралось человек двадцать пять — тридцать, по большей части — женщины, но Элис, графини д'Эвро, среди них не оказалось. Тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, сэр Пьер прошел мимо полупустых скамей в нартекс. Здесь и была графиня; она, видимо, только что вошла в дверь и поправляла накинутую на голову черную кружевную мантилью. «Слава Богу, — подумал сэр Пьер, — что не мне придется сообщить ей такую новость».
Довольно некрасивое, редко улыбающееся лицо миледи выглядело, как всегда, печальным. Крупный нос и квадратный подбородок, сообщавшие графу некую вызывающую привлекательность, придавали его сестре вид очень серьезный и довольно-таки — несмотря на великолепную фигуру — бесполый.
— Миледи, — сказал сэр Пьер, остановившись перед ней, — преподобный отец просит вас поговорить с ним перед мессой. Он ждет вас у двери ризницы.
Крепко прижав к груди четки, графиня судорожно перевела дыхание.
— О, сэр Пьер. Простите, ради бога, я почему-то испугалась. Я вас не заметила.
— Извините, миледи.
— Ничего, просто я немного задумалась. Вы не откажетесь проводить меня к преподобному отцу?
Услышав их шаги в коридоре, отец Брайт немного успокоился. Он нервничал, так как месса уже запаздывала на целую минуту; полагалось начинать ее точно в семь пятнадцать.
Как и ожидал отец Брайт, свежеиспеченная графиня д'Эвро восприняла известие спокойно. Мгновение помедлив, она перекрестилась и сказала:
— Пусть земля ему будет пухом. Я оставляю все на ваше попечение, святой отец, сэр Пьер. Что теперь надо делать?
— Пьер должен как можно скорее сообщить о происшедшем по телесону* [2] в Руан, Его Высочеству. Я объявлю о смерти вашего брата и попрошу собравшихся помолиться об упокоении его души — однако, думаю, не стоит пока говорить ничего о том, как он умер. Лишние разговоры и измышления просто ни к чему.
— Хорошо, — согласилась графиня. — Идемте, сэр Пьер, я хочу сама поговорить со своим кузеном герцогом.
