Приближалась наконецъ и Святая [20]. Уже въ продолженіи нѣсколькихъ недѣль неутомимо работали въ докторскомъ саду; Брукъ велѣлъ присланнымъ садовникамъ отыскать слѣды прежняго плана, расчистить заросшія дорожки и предать саду первобытную наружность.
Много рукъ было занято съ утра до вечера пересадкою, копаньемъ и сооруженіемъ мѣстъ, гдѣ предполагалось поставить нѣсколько новыхъ статуй, присланныхъ изъ города. Ставни въ домѣ были на стежъ отворены, комнаты вновь отдѣлывали, бѣлили, оклеивали, а дня черезъ два пріѣхала подруга тетушки и привезла съ собою нѣсколько поденщицъ, чтобы вымыть и вычистить домъ, начиная съ гостинной и кончая погребомъ и подваломъ.
Кети не прерывала своихъ вечернихъ прогулокъ, и сегодня, въ страстную субботу, какъ только наступили сумерки и окончились занятія, молодая дѣвушка поспѣшила выйти изъ дому, – что-бы еще разъ взглянуть на свой любимый уголокъ.
Въ саду все еще не переставали работать, но старыя группы деревьевъ стояли теперь расчищенныя и подстриженныя, такъ что сквозь ихъ зеленую чащу ярко выдѣлялись новыя гипсовыя фигуры. На извилистыхъ дорожкахъ лежалъ свѣтлый песокъ, а вмѣсто деревяннаго забора съ скрипящею калиткою была поставлена тонкая рѣшетка изъ чернаго желѣза; бесѣдка тетушки Діаконусъ осталась на прежнемъ мѣстѣ, ее только окрасили бѣлою краскою, а новый птичій дворъ за домомъ былъ обнесенъ досчатымъ заборомъ.
– Какъ красива эта статуя, – сказалъ садовникъ, указывая на фигуру Терпсихоры, граціозно возвышавшуюся на хорошо знакомомъ пьедесталѣ, – по моему для нея слѣдовало выбрать другое мѣсто, посмотрите, здѣсь трава совсѣмъ заглохла, а господинъ профессоръ строго запретилъ дотрогиваться до нея лопатой.
Кети нагнулась, яркій румянецъ покрылъ ея щеки; она молча начала срывать душистыя фіялки, роскошно разросшіяся вокругъ пьедестала.
– Каковъ домикъ, точно дворецъ, – говорила подруга тетушки, обращаясь къ Кети, – можно подумать, что онъ готовится принять невѣсту.
Дѣйствительно, скромный уголокъ былъ празднечно и торжественно разукрашенъ; сердце Кети радовалось, при видѣ, что любимый ею домикъ снова оживился: бѣлый котенокъ не слышно ходилъ по мозаичному полу сѣней, за филейными занавѣсями весело летали канарейки, распѣвая громкимъ голосомъ нескончаемыя пѣсни, въ стеклянномъ резервуарѣ бодро плавали золотыя рыбки. – Все здѣсь оживилось, все веселилось, ожидая пріѣзда тетушки съ послѣднимъ вечернимъ поѣздомъ.
Она привезетъ съ собою гостью, говорила ея старая подруга, многозначительно моргая глазами; кого именно, не знаетъ, но сегодня получила письмо, въ которомъ тетушка поручаетъ ей украсить комнату, назначенную для гостьи, красивою, новою мебелью.
Сказавъ это, старушка гордо растворила широкую створчатую дверь. Глаза Кети наполнились слезами, она вспомнила о Генріэттѣ, которая здѣсь страдала, а между тѣмъ хоть разъ въ жизни испытала счастіе. Кромѣ того ее поразила еще жгучая, до сихъ поръ невѣдомая ревность; кто была эта женщина, которая съумѣла овладѣть дружбою тетушки и осмѣливалась поселиться въ ее домѣ?
Занавѣски съ большими букетами и пестрыя лампы не были тронуты изъ комнаты тетушки, только старомодная мебель замѣнилась новою и вмѣсто прежнихъ, старыхъ картинъ, на стѣнахъ красовалось нѣсколько прекрасныхъ ландшафтовъ.
Скромная пріемная преобразовалась въ уютную гостинную, а смежный кабинетъ въ спальню.
Еще разъ окинувъ влажнымъ взоромъ дорогой уголокъ, Кети вернулась на мельницу и сѣла къ письменному столу, чтобы написать нѣсколько писемъ, необходимыхъ по торговымъ дѣламъ.
Ленцъ долженъ былъ вернуться вечеромъ съ своей дѣловой поѣздки, а до тѣхъ поръ молодая хозяйка хотѣла привести все въ порядокъ, чтобы потомъ, сдавъ дѣла управляющему, спокойно уѣхать недѣли на двѣ къ своимъ пріемнымъ родителямъ въ Дрезденъ.
Но какъ разсѣянна она была сегодня! Какъ сильно билось ея сердце и какъ часто путались мысли! А тутъ еще какъ нарочно пришла горничная президентши, посланная барыней на рынокъ; а такъ какъ зайти на мельницу было по дорогѣ, то старушка приказала ей навѣстить „милую барышню“ и передать ей только что полученное письмо отъ Флоры.
