Больше года прошло съ того дня, когда Кети Мангольдъ, внучка и наслѣдница богатаго мельника, спокойно шла по проѣзжей дорогѣ, что-бы представиться въ домѣ опекуна.
Кому теперь случалось проходить по этой дорогѣ, тому невозможно было не замѣтить по правую сторону шоссе цѣлаго ряда хорошенькихъ, маленькихъ домиковъ; они принадлежали рабочимъ прядильной фабрики и были выстроены въ бывшемъ мельничномъ саду, на той землѣ, которую Кети съ такимъ упорствомъ требовала для нихъ у опекуна.
Жители города охотно выбирали теперь эту дорогу, прежде она была почти не проходима во время дождливой осени, такъ какъ не могла просыхать, вслѣдствіи густой тѣни отъ высокой, каменной стѣны, служившей границею виллы. Въ настоящее же время здѣсь тянулась красивая аллея, обсаженная низенькими акаціями, изъ за которыхъ весело выглядывали маленькіе, опрятные домики, выкрашенные свѣтло-сѣрою краскою, съ воздушными верандами и узенькими полисадниками, украшенными различными цвѣтущими кустарниками.
Недалеко за ними возвышалась давно знакомая намъ мельница, наружный видъ ея ни въ чемъ не измѣнился, только дверь въ стѣнѣ, выходившая въ смежный паркъ была заколочена на глухо. Теперь мельница не имѣла больше никакихъ сношеній съ бывшимъ владѣніемъ усопшихъ рыцарей Баумгартеновъ. Ею самовластно управляла молодая хозяйка; благодаря трудамъ и энергіи которой, шумъ и стукъ мельничныхъ колесъ звучалъ съ удвоенною силою и работа кипѣла такою жизнью, какъ никогда.
Кети посчастливилось въ ея предпріятіи. Она нашла себѣ честнаго и свѣдущаго работника, а въ счетахъ и бухгалтеріи ей усердно помогалъ, обѣднѣвшій купецъ Ленцъ.
Сначала молодая дѣвушка вступила въ контору, какъ ученица, но вскорѣ стала на равную степень съ своимъ учителемъ и наставникомъ. Она усердно работала, не зная что значитъ отдыхъ и дѣло расширялось такъ быстро и обнаруживало такіе успѣхи, какихъ не удавалось даже извлекать старому мельнику. Веселыя лица работниковъ подкрѣпляли и ободряли ее, придавая ей еще больше силы, что-бы продолжать избранный ею тяжелый жизненный путь.
Вдову Франца и ея маленькихъ дѣтей она оставила у себя, помѣстивъ ихъ въ небольшомъ флигелѣ рядомъ съ мельницей. Успокоенная старуха по-прежнему исполняла дѣла по части сельскаго хозяйства, а дѣти учились и росли въ довольствѣ, котораго никогда не въ состояніи былъ-бы имъ дать отецъ, заботившійся больше о своихъ матерьяльныхъ выгодахъ.
Отъ громадныхъ богатствъ, оставленныхъ Кети мельникомъ, ничего не осталось молодой дѣвушкѣ, кромѣ мельницы и нѣсколькихъ тысячъ талеровъ, которыя она заимообразно отдала рабочимъ для постройки домовъ. Остальныя сотни тысячъ безслѣдно пропали во время пожара, а немногіе слитки золота и серебра, найденные подъ грудою камней и мусора, скорѣе образовались отъ столовыхъ приборовъ и бакаловъ, чѣмъ отъ блестящихъ полуимперьяловъ.
Вскорѣ послѣ катастрофы въ виллѣ появились кредиторы, но многіе изъ нихъ ни копѣйки не получили изъ своихъ денегъ, не смотря на оставшіяся владѣнія и цѣнныя вещи; конкурсъ оказался однимъ изъ самыхъ безнадежнѣйшихъ и былъ причиною многихъ новыхъ банкротствъ.
Прекрасный паркъ съ барскимъ домомъ попалъ въ чужія руки, и новый хозяинъ живо убравъ осколки погорѣвшей башни, велѣлъ отвѣсти воду обратно въ рѣку и засыпать канаву; даже треснувшій холмъ былъ срытъ въ уровень съ землею, что-бы ничто не напоминало того времени, когда здѣсь царствовалъ расточительный, своевольный выскочка.
Сломанъ былъ также деревянный мостъ, который велъ къ маленькому домику около рѣчки, такъ что необходимо было проходить черезъ лежащій не вдалекѣ отъ прядильни каменный мостъ, чтобы попасть въ скромное жилище доктора, отдѣланное теперь за ново. Дорогой уголокъ стоялъ совершенно пустой, старая подруга тетушки всю зиму прожила въ городской квартирѣ Брука и только съ наступленіемъ весны собиралась оттуда выѣхать. Кети почти ежедневно навѣщала маленькій, пустынный домикъ; она не обращала вниманія ни на дождь, ни на снѣгъ, ни на холодный сѣверный вѣтеръ, и какъ только наступали сумерки, молодая труженница бросала перо въ сторону, закутывалась въ теплую шаль и торопилась выйти на узенькую тропинку, вдали которой виднѣлись стѣны любимаго домика.
