— Байдалакофф! — угодливо подсказал Ванек.
— Господин… Виктор Михайлович! — не обращая внимания на Ванека, произнес Шелленберг. — Вас внимательно слушаю.
— Мне хотелось бы прежде всего объяснить основы нашей идеологии, которая находит массовый отклик в сердцах русских людей и перекликается с идеями национал-социализма, — приосаниваясь, начал Байдалаков.
— Очень интересно, — чуть позевывая, кивнул Шелленберг и повернулся к Казанцеву, который переводил.
— Подобно космическому закону всемирного тяготения, на котором зиждется вся система мироздания, в человеческом обществе влечение и тяготение людей другу другу, система общественной и социальной жизни, где закон социального притяжения — инстинкт солидарности…
Шелленберг внимательно слушал. Байдалаков еще больше напыжился и продолжал:
— Никакие рассуждения не смогут опровергнуть положений, проистекающих из непосредственного опыта и ощущения. Никакие! — И Байдалаков помахал перед носом указательным пальцем. — Ибо инстинкт общественной солидарности так же первобытен, как и противоборствующий ему инстинкт эгоизма. Мы хотим органически построить социальную жизнь, мы принимаем во внимание оба свойства человеческой природы — исходить из расчета живого человека…
— Вы хотите сказать, что Жан-Жак Руссо не прав, — вмешался Шелленберг, — утверждая, что человек «добр по своей природе», и не прав Маркс со своей борьбой классов? Так?
— Вот именно! Всякий атом вещества есть центр взаимодействия положительной и отрицательной энергии, отталкивающих и притягивающих сил. Отталкиваясь, он сохраняет свою обособленность, притягиваясь, — остается неотделимой составной частью организованной материи, ткани. Живой человек — атом социальной ткани, источник разрушающих и образующих сил. Инстинкт самосохранения выявляется при отсутствии сдерживающих начал, в порыве разрушающего эгоизма, инстинкт солидарности, то есть социального притяжения, есть прирожденное проявление общественных свойств человеческой природы…
«Этому генералу мир абстракции, кажется, недоступен», — поглядывая на Шелленберга, подумал Вергун.
— Эгоизм — постоянная угроза равновесию этой системы, но она не свалилась с неба, не дар мудрого законодателя и не игра слепых стихий, а производная творческих свойств живого человека, — продолжал Байдалаков. — Один человек ничего не может. Только объединившись для солидарного действия, он направляет стихию, изменяет окружающую природу, возводит грандиозные сооружения, организует справедливую общественную и государственную жизнь…
Байдалаков оглянулся, услышав храп. Это задремал Ванек, не в силах одолеть «философию этих русских». Он не спал всю ночь. Открыв глаза, он увидел, что все смотрят на него.
— Извините, у меня насморк, — пробормотал Ванек, опасливо поглядывая на улыбающегося начальника.
— Пожалуйста, пожалуйста, — промямлил Байдалаков, — я хочу еще только добавить, что даже у животных при появлении первых проблесков этого инстинкта мы присутствуем при необычном проявлении его действия. Таково строительство и общественная жизнь пчел, муравьев, бобров. Одни строят себе общее жилье, другие объединяются для защиты или нападения… — Байдалаков оглянулся на Ванека. — Третьи, как, скажем, журавли, объединяются в косяки, чтобы легче было лететь через моря, и так далее…
Шелленберг сделал нетерпеливый жест. Он не был силен в философии и не любил абстрактных рассуждений, но терпеливо ждал, все еще надеясь, что Байдалаков сам закончит затянувшееся вступление.
— Справедливая социальная жизнь означает счастье для живого индивидуума! Общество и государство потому существуют для него, а не наоборот, — продолжал Байдалаков, понимая, что его вот-вот прервут, и спеша закончить свою мысль. — Каждое звено в шествии поколений имеет право на частицу своего счастья, своей правды. Марксизм отказался сделать элементом социального строительства живого свободного человека с хорошим и дурным, игнорируя хорошее и только подавляя дурное. Поэтому мы предвидим его крушение. Идеал борьбы, ненависти и насилия, государственного деспотического сверхкапитализма и отрицания ценности личности и силы духовного начала неминуемо приведет к гибели…
