— Как я понял, у него в ближайшие дни должна была состояться встреча с каким-то большим деятелем, он сказал: «Мне бы только еще несколько дней выдержать, а потом я готов и умереть!» А человек он сильный, так просто не возьмешь.
— Интересно! Есть шансы его расколоть?
— Если по-хорошему! Битьем ничего не возьмешь. Не тот характер. Если внушить ему, что сопротивление бессмысленно. Он потрясен, что Москва взята.
— Да, Москва вот-вот падет. Советское правительство эвакуировалось в Куйбышев.
Следователь позевывал, поглядывал на часы, задавал праздные вопросы, тянул время. Оба они вздрогнули от резкого телефонного звонка.
— Гауптман Фосс цу бефел. Алло! — И повторил: — Цу бефел! — И положил трубку. Потом встал, подошел к окну и подманил пальцем Чегодова.
Внизу, среди ярко освещенного прожекторами двора, стояла виселица. К ней подтаскивали упирающегося мужчину. Лицо было искажено страхом, руки связаны, во рту торчал кляп, и все-таки Чегодов узнал в нем Ничепуро. Крепко сжав зубы, Олег, как завороженный, смотрел на охваченного ужасом человека, на то, как он извивался, брыкал ногами, увиливал от петли… но его втащили на помост, накинули петлю на шею и столкнули в бездонную пропасть… Один из палачей прыгнул ему на плечи, и они вместе закачались, перекрутившись в воздухе.
Палач спрыгнул на землю и сделал знак подручным.
— На старинный манер вешают. Как в Средневековье! Трудно приходится большевичкам! Воображал, что его помилуют. Дудки! — Следователь прошелся по кабинету, остановился перед Олегом и, глядя в глаза, продолжал: — А я хорошо вас знаю, господин Чегодов. Вы занимались в белградском отделении НТС контрразведкой. Я был в курсе вашей деятельности, у меня был там свой осведомитель, ваш дружок, не скажу кто, не спрашивайте.
— Я тоже вас узнал, Клавдий Александрович. Родились вы в тысяча восемьсот девяносто пятом году, капитан белой армии, галиполиец, один из основателей «Внутренней линии», руководили в болгарском отделе РОВСа разведкой и контрразведкой. Лично готовили и перебрасывали диверсантов и террористов в СССР, — выпалил Олег.
— У вас хорошая память. Вы это уже доказали с Неходой. Вы, конечно, сообразили, что через Неходу мы проверяли вас. Признайтесь? Вы ведь умный!
— Это для меня неожиданность. Нехода великолепно сыграл свою роль.
— Узнаю нацмальчиков, суетесь во все, корчите из себя взрослых! Не хотите учиться у опытных людей. Брандт рассказывал вашу эпопею. Вам поверили только потому, что у вас был свидетель — Кабанов. На днях я уезжаю в Одессу, хотите, возьму вас с собой? Разделайтесь поскорей с Остапенко, и на нем покончим с вашей стажировкой.
— Согласен. Но меня не отпустит гауптштурмфюрер.
— Пустяки, завтра же я поговорю с его начальником Питером Краузом.
Олег пожал плечами.
— Питер мой старый знакомый по Гамбургу, где он был начальником гестапо. Его недавно перевели во Львов. Вот так-то, Олег Дмитриевич! — И, поглаживая лысину, он уставился на него веселыми глазами: — Крауз тут царь и бог, вы только постарайтесь с этим Остапенко.
Обратно в камеру Олег шел спокойно, вахтеры не кричали: «Лос! Лос!», не ставили носом к стенке. В камере Остапенко не было. Видимо, повели на допрос. Олег нервно зашагал по камере.
Вскоре загремел засов, и на пороге появился Петр.
— Первый раз не били, — шепнул он, — уговаривали по-хорошему!
Утром они послали вторую шифровку. Шесть цифр: 293031.
Минуло три дня. Напряжение достигло предела. «Неужели записка не дошла? Провал? Столько случайностей может возникнуть!» — и Олег украдкой поглядывал на Остапенко. Тот держался спокойно.
Чегодов ошибался, Остапенко нервничал тоже.
Безобразный уголовник на этот раз по-особому взглянул на Олега, незаметно подмигнул и оттопырил большой палец, Олег сразу понял: «Есть!»
— Все ясно, идет вариант номер один! — шепнул Чегодов, когда захлопнулась дверь. И, приподняв парашу, обнаружил небольшой клочок бумаги, где чернильным карандашом было написано: «В I».
— Теперь, Петро, дело за тобой, ни пуха ни пера! Увидимся ли? А если да, то уже на свободе. Только не переиграй.
Вечером Олега вызвали к Энгелю. Тот встретил его любезней обычного и тут же вызвал следователя.
